Гимн книгам (Леббок Дж.) (Перевод Кунина В.В.)

(Джон Леббок (Лаббэк) (1834-1913). Английский ученый и писатель, автор "Доисторической эпохи" (1865), книги "Муравьи, пчелы и осы" (1882) и др. В 1891 г. составил известный список "Сто лучших книг", который много раз переиздавался. Эссе "Гимн книгам" было прочитано Леббоком в Лондонском рабочем колледже и вошло в его книгу "Удовольствия жизни" (1887). Очерк "О чтении" взят из другой его популярной книги "Смысл жизни".)

 Листья тихонько в саду шелестят,
 Криками полнится улица,
 Не отрываю от книги я взгляд,
 Бедное сердце волнуется. 

 Знаю я, многим брильянты нужны,
 Золота блеск ослепляющий.
 Мне же лишь книга, да свет от луны,
 Душу мечтой наполняющий.

Старая английская песня^*

^* (Эти стихи приписывают Джону Уилсону (ум. 1889), который выставил их эпиграфом к своему каталогу подержанных книг.)

Из всех великих достижений нашего XIX столетия ни одному не должны мы быть столь благодарны, сколь свободному доступу к книгам.

Наша бесконечная признательность книгам была удачно выражена Ричардом де Бери, епископом Дарэмским, автором "Филобиблона" (написанного в 1344 г. и напечатанного в 1473 г.)^* - первого английского трактата о наслаждении книгой: "Какое огромное наслаждение познания скрывается в книгах! Как легко и откровенно доверяем мы книге тайну своего невежества! Книги - учителя, наставляющие нас без розог и линейки, без брани и гнева, без уплаты жалованья натурой или наличными. Подойдешь к ним - они не дремлют, спросишь у них о чем-нибудь - они не убегают, ошибешься - они не насмехаются. Вот почему сокровищница мудрости дороже любых сокровищ. И тот, кто считает себя приверженцем истины, счастья или даже веры, неизбежно должен быть приверженцем книг". Но если наш долг книгам был так велик уже тогда, каков же он теперь!

^* (Ричард де Бери (Ричард Онжервиль) (1281-1345) - английский священник, библиофил и писатель, написавший трактат-завещание "Филобиблон", впервые изданный в Кёльне в 1473 г.)

Каждый, кто любит читать, относится к книгам, как к верным своим друзьям. "У меня есть друзья, - говорил Петрарка, - чье общество мне необычайно дорого; они принадлежат разным векам и разным странам. Они отличились и в кабинетах ученых мужей и на полях сражений; они удостоились высших почестей за научные свои познания. Нет ничего проще для меня встретиться с ними, ибо они всегда к нашим услугам - я могу призвать их к себе и отправить прочь, когда только пожелаю. Они никогда не докучливы, но готовы мгновенно ответить на любой вопрос, который я задаю им. Одни повествуют мне о делах минувших, другие открывают тайны природы. Одни учат меня тому, как надо жить, другие - тому, как надо умирать. Одни занимательностью своею гонят мою тоску и оживляют мои душевные силы; другие укрепляют мой разум и советуют мне, как обуздывать страсти и надеяться только на себя самого. Словом, они отпирают передо мною замки ко всем наукам и ко всем искусствам и благодаря их заботам я готов к любой случайности. За верную свою службу они требуют от меня лишь одного; устроить им удобное жилье где-нибудь в углу скромного моего дома, где бы они пребывали в мире и спокойствии; ибо обществом этих друзей лучше наслаждаться в уединении, чем среди шумной толпы".

"Тому, кто любит книги, - заметил Исаак Барроу^*, не нужен ни преданный друг, ни разумный советчик, ни заботливый спутник, ни доброжелательный утешитель. Наукою, чтением, размышлением любитель книг развлечет себя и займет свои мысли и в бурную погоду, и встретившись с превратностями судьбы".

^* (Исаак Барроу (1630-1677) - английский богослов, филолог и математик, учитель Ньютона, капеллан Карла II и глава Тринити-колледжа в Кембридже (с 1672).)

Саути несколько более меланхоличен, когда рассуждает на ту же тему:

 Средь мертвецов проходят дни мои,
 Я вкруг себя их вижу непрестанно,
 Вперяя взгляд, исполненный любви,
 В страницы книг - советчиков желанных.
 Седые мудрецы далеких дней
 Всегда со мною в комнате моей.

"Представим себе, говоря словами Дж. Эйкина^*, что в нашей власти вызвать из потустороннего мира тени величайших и мудрейших людей из всех когда-либо живших и попросить их побеседовать с нами о том, что нас теперь более всего занимает. Какое это было бы великое счастье, не сравнимое со всеми доступными нам наслаждениями. Между тем хорошо подобранная библиотека дает нам такую власть над прошлым. Ксенофонт и Цезарь рассказывают нам о былых походах, Демосфен и Цицерон произносят перед нами свои речи; мы попадаем в круг учеников Сократа и Платона; мы следим за научными опытами Эвклида и Ньютона"^**.

^* (Джон Эйкин (1747-1822) - английский медик и писатель.)

^** (Демосфен (ок. 384-322 до н.э.) - величайший греческий оратор. Первое собрание его речей напечатал Альд Мануций в 1504 г. в Венеции. Сократ (ок. 470-399 до н.э.) - греческий философ, не оставивший своих сочинений; главный герой диалогов Платона и воспоминаний Ксенофонта, которые (как и Алкивиад) были в числе самых знаменитых его учеников. В 399 г. был приговорен к смерти через самоубийство. Эвклид (жил в Александрии ок. 323-285 до н.э.) - греческий математик и физик, систематизировавший математическую науку. Исаак Ньютон (1642-1727) - великий английский ученый, философ.)

"Книги, - заметил Джереми Кольер^* - наши руководители в юности и утешители в старости. Они - поддержка одинокому, и позволяют ему не тяготиться самим собой. Благодаря им мы легче переносим коварство людей и обстоятельств, смиряемся с заботами, справляемся со страстями и разочарованиями. Когда наскучат нам живые люди, мы обращаемся к мертвецам, коим чужды злоба, предвзятость и высокомерие в беседе с нами".

^* (Джереми Кольер - см. прим. 3 к Ли Ханту.)

Сэр Джон Гершель^* рассказывает слышанную им любопытную историю, подтверждающую силу воздействия книги. В английской деревушке кузнец добыл где-то "роман Ричардсона "Памела, или Вознагражденная добродетель"^**; светлыми летними вечерами, сидя на своей наковальне, кузнец читал книжку вслух многочисленным, жадно внимавшим ему односельчанам. Роман этот не назовешь коротким, но он был выслушан до конца. Когда же, после бесконечных приключений, в романе Ричардсона наступила счастливая развязка: герой и героиня соединились, автор, как водится, предрек им долгую и счастливую семейную жизнь, деревенская аудитория разразилась возгласами восторга. У кого-то нашлись ключи от церкви, и округу огласил торжественный колокольный звон..."

^* (Джон Гершель (1792-1871) - английский астроном и физик.)

^** (Первый роман Ричардсона (1740).)

Карлейль метко заметил, что собрание книг - это подлинный университет^*. Перед книгами благоговели как перед святыней в такие эпохи и в таких уголках земли, где мы никак не могли бы предполагать этого. Суровые норманны приписывали рунам чудодейственную силу. У арабов существует поговорка: "Один день мудреца длиннее жизни невежды"; есть и другая, более подходящая для просвещенных халифов, чем для султанов: "Чернила ученых ценнее крови казненных".

^* (В главе "Герой - писатель" книги "О героях..." (публикуется в нашем сборнике).)

Говорят, что Конфуций^* называл себя "человеком, предпочитающим духовную пищу телесной". В радостях научных занятий он забывал о печалях жизни и даже не заметил, как подкралась старость.

^* (Конфуций (551-479 до н.э.) - китайский философ.)

Но если так говорили в старину арабы и китайцы, какой же силой должно обладать наше слово, чтобы выразить то наслаждение, которое обретаем мы с книгой! Увы, я думаю, мы не ценим в должной мере великое счастье жить в XIX столетии. Иной раз бывает досадно, что жизнь движется слишком быстро: как хотелось бы заглянуть в будущее и увидеть, какими станут книги, даже, скажем, школьные учебники, через столетие. Ведь за сто лет до нас книги были не только более дороги и более громоздки, но скольких изумительных творений вообще еще не существовало: ни Скотта, ни Теккерея, ни Диккенса, ни Булвера-Литтона, ни Троллопа^*, не говоря уже о ныне здравствующих авторах. А насколько интереснее стала сама наука! Чтобы вы со мной согласились, я назову только одно имя: Чарлз Дарвин. Ренан^** назвал девятнадцатый век занятным. Я бы предпочел называть его самым интересным веком: он поставил перед нами длинный ряд проблем; он дал нам бесконечные возможности их разрешения; он позволил нам заниматься наукой с большим удовлетворением и с меньшими опасностями, чем те, что подстерегали наших не столь удачливых предков.

^* (Уильям Мейкпис Теккерей (1811-1863) - английский романист. Энтони Троллоп (1815-1882) - английский романист.)

^** (Чарлз Дарвин (1809-1882) - великий английский натуралист. Эрнест Ренан (1823-1892) - французский филолог и историк; лидер французской школы критической философии, автор "Жизни Иисуса" (1863) и других книг в серии "История возникновения христианства".)

Цицерон говорил, что дом без книг подобен телу без души. Конечно, чтение носит не только познавательный характер. Больше того, м-р Фредерик Харрисон в своем блестящем труде "Выбор книг"^* замечает: "Я рассматриваю поэтическую и эмоциональную стороны литературы как наиболее необходимые нам в повседневности"...

^* (Фредерик Харрисон (1831-1923) - английский философ- позитивист, биограф и критик. "Выбор книг" напечатан в 1886 г.)

Маколей^*, пользовавшийся всеми благами богатства и славы, высокого положения и таланта, все же высшее счастье находил в книгах. Его превосходный биограф сэр Дж. Тревельян^** утверждает, что лишь сам Маколей мог бы выразить то чувство высочайшей признательности к великим умам прошлого, которое он испытывал: "Он говорил нам, что всегда останется в неоплатном долгу перед ними; что они привели его к истине; что они наполнили его сознание благородными и поэтичными образами; что они поддерживали его во всех превратностях судьбы - ободряли в печали, врачевали в болезни, развлекали в одиночестве. Старые друзья, никогда не меняющие своих убеждений, - книги - всегда оставались с ним - и в богатстве и в бедности, и в славе и в опале; как бы ни были велики слава и богатство, которые завоевал Маколей пером своим, все знавшие его сходились во мнении, что титулы и почести, полученные им за его собственные труды, не шли для него ни в какое сравнение с той радостью, какую он испытывал, читая труды других авторов. Не было такого общества в Лондоне, которое за завтраком или обедом Маколей предпочел обществу Стерна, Филдинга, Горация Уолпола или Босуэлла"^***. Гиббон^**** говорил, что "богатства, которые дает нам чтение, он не променял бы на все сокровища Индии"; так и для Маколея чтение было главным условием счастья. А ведь это был самый счастливый человек, за биографию которого когда- либо принимался ученый!

^* (Томас Бэбингтон Маколей (1800-1859) - английский историк, эссеист, поэт и государственный деятель, автор капитальной "Истории Англии от восшествия Якова Второго" (т. 1-5, 1848-1861), где для воспроизведения исторических событий воспользовался техникой романа.)

^** (Джордж Отто Тревельян U838-1928) - английский историк и государственный деятель, племянник Маколея.)

^*** (Джеймс Босуэлл (1740-1795) - английский литератор, известный, главным образом, как собеседник и биограф д-ра Сэмюэла Джонсона, английского поэта и филолога, с которым познакомился в Лондоне в 1763 г. и более 20 лет вел ежедневные записи своих бесед с ним. Его классическая книга "Жизнь Сэмюэла Джонсона" вышла в 1791 г.)

^**** (Эдвард Гиббон (1737-1794) - английский историк.)

"Изучение истории, - заметил Фуллер^*, - превращает юношу в мудреца, не наделяя его морщинами или сединою; доставляет ему жизненный опыт до того, как он столкнется со всеми слабостями и немощами преклонных лет".

^* (Томас Фуллер (1608-1660) - английский богослов и историк.)

Книги настолько притягательны, что мы должны задуматься, не жертвуем ли мы им другими своими обязанностями: развивая разум, не пренебрегаем ли мы развитием тела?

Любителю литературы и наук физические упражнения кажутся порой докучными и излишними. Вот уж поистине, как справедливо заметил покойный лорд Дерби, "тот, кто не находит времени для физических упражнений, найдет его потом для болезни"^*.

^* (Лорд Дерби (Эдвард Дж. Дж. С. Стэнли, 1799-1869) - британский государственный деятель, автор перевода "Илиады" (1864). Слова из обращения к студентам ливерпульского колледжа.)

К тому же книги теперь так дешевы, что доступны каждому. Однако дело не всегда обстояло так. Это недавно дарованное нам благо. Мистер Айрлэнд, составитель прелестной "Хрестоматии любителя книг"^* (ему я многим обязан, как и все, любящие книгу) рассказывает, что в юности так был восхищен "Естественной историей" Уайта^**, что, желая обладать собственным экземпляром этого сокровища, переписал всю книгу - от корки до корки.

^* (Александр Айрлэнд (1810-1894) - журналист и литератор, издатель "Манчестерского испытателя" (1846-1886). Автор известного сборника "Хрестоматия любителя книг" (1882) и библиографий Ли Ханта и Хэзлитга.)

^** (Джилберт Уайт (1720-1793) - английский натуралист, автор "Естественной истории и сельборнских древностей" (1789).)

Мэри Лэм^* повествует с поэтическим пафосом о мальчике, стоявшем у полок в книжной лавке:

 Я помню мальчика с горящими глазами,
 С раскрытой книгой в темном уголке.
 Он зачитался так, что позабыл,
 Где он стоит и что вокруг творится. 

 Хозяин лавки был нетерпелив и груб с ребенком!
 "Вы, - сказал он строго,- ни разу не купили и книжонки
 Кто Вам позволил, стоя здесь, читать?" 

 Ребенок молча отступил и вышел
 С такой недетской болью и печалью!
 Ах, лучше бы он не умел читать
 И не встречался с грубостью людскою!

^* (Мэри Энн Лэм (1764-1847) - английская писательница, сестра Чарлза Лэма; помогала ему в издании прозаических переделок Шекспира (1807).)

Такие наспех прочитанные отрывки обладают особым очарованием. Я полагаю, это связано и с тем, что они коротки. Многие из нас лишают себя высшей радости общения с книгами потому, что слишком долго занимаются одним и тем же предметом. Отправляясь в дальнюю дорогу, они порой берут с собою одну-единственную книгу. В итоге, если только это не роман, путешественник спустя полчаса или час скучает над ее страницами. Но имей он с собою две, а еще лучше три книги по различным вопросам, он, возможно, убедился бы в том, что, чередуя их по мере усталости, можно возвращаться к каждой книге с прежним рвением, и часы в дороге пролетели бы незаметно. Каждый, конечно, выбирает свой метод чтения, но мой личный опыт именно таков.

Я совершенно согласен, таким образом, с лордом Идсли^*, находящим очарование в беспорядочном чтении, но, идя несколько дальше, я вижу смысл в выборе лучших книг по каждому изучаемому предмету. Дело не в том, чтобы удовлетвориться только ими, а в том, чтобы опереться на их рекомендации - и они приведут нас к другим книгам. Конечно, есть книги, которые следует читать, делая выписки, изучать и конспектировать. Но это исключения. Гораздо многочисленнее сочинения, которые имеет смысл читать быстро, задерживаясь на лучших или наиболее важных местах. Конечно, при этом мы кое-что упустим, но куда больше приобретем, расширяя круг своего чтения. По-моему, перефразируя меткую формулу лорда Брума^** об образовании, можно посоветовать "читать все о чем-нибудь и что-то обо всем". Только так мы можем установить свои истинные склонности, ибо обычное, хотя и не непреложное правило сводится к тому, что мало проку читать книги, которые вам не нравятся.

^* (Лорд Идсли (Стэффорд Генри Норгкот, 1818-1887) - английский государственный деятель, член парламента, министр финансов (1885-1886) и иностранных дел (1886-1887). Автор книги "Двадцать лет финансовой политики" (1862).

^** (Генри Питер, лорд Брум (1778-1868) - британский государственный деятель, оратор, юрист и ученый, один из основателей "Эдинбургского обозрения" (1802).))

Однако сколько читателей, столько и способов чтения. Варианты бесконечны.

Собрав библиотеку, мы не только становимся обладателями "огромных богатств в маленьком помещении", но и получаем возможность, не выходя из дома, объехать земной шар. Мы можем путешествовать по белу свету с капитаном Куком или с Дарвином, или с Кингсли, или с Рескином^*, которые помогут нам увидеть больше, чем мы увидели бы собственными глазами. Мир для нас перестал быть ограниченным. Гумбольдт^** и Гершель повлекут нас в таинственную высь - дальше солнца и дальше звезд. Время, как и пространство, больше не сковывает нас, история расступится перед нами, а геология уведет за миллионы лет до появления человека, к самому возникновению Вселенной. Мы не ограничены и нашим мировоззрением: от того, что для понимания Платона или Аристотеля требуется некоторая подготовка, открываемые ими миры не становятся менее привлекательными.

^* (Джеймс Кук (1728 - убит на Гавайях в 1779) - английский мореплаватель, исследовавший Новую Зеландию, восточное побережье Австралии (1768-1776) и обширные области Тихого океана. Чарлз Дарвин совершил кругосветное плавание на корабле "Бигль" (1831-1836). Джордж Генри Кингсли (1827-1892) - путешественник и писатель, автор популярной книги "Граф и доктор среди волн Южного Моря" (1872). Джон Рескин (см. о нем выше) в юности много путешествовал с семьей.)

^** (Александр фон Гумбольдт (1769-1859) - немецкий ученый, писатель и путешественник.)

Спокойствие и отдохновение, прилив сил и счастье отыщет в своей библиотеке всякий, кто "обладает золотым ключом, отворяющим таинственную дверь". Поистине библиотека - земля обетованная, настоящий дворец наслаждения, укрывающий нас от всех житейских бурь и передряг. Бедняк и богач могут насладиться им в равной мере, ибо богатство не дает здесь никаких преимуществ.

Мы можем превратить библиотеку, если сумеем разумно распорядиться ею, в подлинный земной рай, в сад Эдема, где не существует запретов. Ибо все открыто нам здесь - и прежде всего древо познания, ради которого праматерь наша, как мы знаем из Библии, отдала все прелести рая. Здесь мы получим самые важные исторические труды, волнующие книги о странствиях и приключениях, самые прекрасные поэмы; мы встретим здесь знаменитых государственных мужей, поэтов, философов, проникнемся учениями великих мудрецов и насладимся творениями человеческого гения.

О Чтении (Перевод Кунина В.В.)

Книги для человечества - то же, что память для человека. В них - наша история, в них - открытые истины, в них - накопленные знания и вековой опыт; они живописуют диковины земли и прекрасные создания природы; они выручают из беды, утешают в печали и утишают боль, превращая часы тоски в мгновения восторга, наполняя разум добрыми и глубокими мыслями и возвышая душу.

Есть старая восточная притча о двух людях: один был король, но ему каждую ночь снилось, что он нищий; другой был нищий, но ему каждую ночь снилось, что он король и живет во дворце. Не думаю, что король был счастливее. Воображение иногда живее самой жизни. Читая книги, мы можем (если захотим) не только превращаться в королей и жить во дворцах, но - что еще важнее - можем переноситься на вершины гор и на берега морей, путешествовать в самых прекрасных долинах земли - и все это без усталости, неудобств и больших расходов. Флетчер писал^*:

 О, только б не лишиться тех владений,
 Где царствую средь книг моих любимых!
 Здесь я могу прислушаться к совету
 Бессмертных саг и древних мудрецов,
 А в час, когда мне и они наскучат,
 Позвать к себе на помощь королей
 И принцев. И проверить, кто сильнее,
 Как строгий, беспощадный их судья.
 И если вижу, что победы были
 Неправдою одержаны, так тотчас
 Свергаю я великих с пьедесталов.
 Ужели кто-то где-то предпочтет
 Нетленному величью суету
 Тщеславную, пустую? Воля ваша! 
 А я останусь среди старых книг!

^*(Джон Флетчер (1579-1625) - английский драматург.)

Общество книг обычно сравнивают с обществом друзей. Но из дружеского круга неумолимая смерть то и дело вырывает самых лучших и самых талантливых. С книгами все наоборот: река забвения уносит легковесные и недостойные, но не прикасается к лучшим из них...

Как уже говорилось, многие люди, обладавшие всеми благами, которые только может дать жизнь, предпочитали чистейшую усладу - уединение с книгами. Эскем^* в "Учителе" трогательно рассказывает о том, как он посетил леди Джейн Грей^**. Он застал ее в нише у окна за чтением изумительного рассказа Платона о смерти Сократа. Ее родители охотились в парке, откуда через открытое окно доносился оглушительный лай собак. Автор высказал леди Джейн свое удивление: как удерживается она от соблазна присоединиться к охотникам. "Что вы, - отвечала девушка, - все их развлечения там в лесу - лишь бледная тень того блаженства, которое испытываю я, читая Платона"...

^* (Роджер Эскем (1515-1568) - английский филолог и писатель, наставник Елизаветы Тюдор, прививший ей вкус к классической литературе. Его книга "Учитель", опубликованная посмертно (1570), посвящена воспитанию детей дворян.)

^** (Леди Джейн Грей (ок. 1537-1554) - праправнучка Генриха VII, претендовавшая на английский престол. Ученица епископа Эйлмера и Роджера Эскема. Пятнадцати лет писала по-гречески, по латыни, по-итальянски, по-французски и по-немецки, изучала еврейский. После смерти Эдуарда VI была объявлена английской королевой (10 июля 1553), но царствовала только девять дней, так как заговор, который возвел ее на престол, был раскрыт; через полгода по приказу королевы Марии она была обезглавлена вместе с мужем (лордом Дадли).)

В любопытном послании одной девочке Маколей писал: "Спасибо за доброе письмо. Мне всегда приятно доставить радость моей маленькой девочке; а всего приятнее было мне узнать, что она любит книги; и когда она доживет до моих лет, непременно убедится в том, что книги вкуснее печенья и пирожков, занятнее всех игрушек и игр, интереснее всех зрелищ на свете. Если бы мне предложили стать королем - хозяином дворцов, садов и слуг, кормили бы вкусными-вкусными обедами, поили вином, укладывали спать в мягкую- мягкую постель, наряжали бы в роскошные одежды - с единственным условием, чтобы я не читал книг, - я бы ни за что не согласился. Лучше я буду бедняком и стану жить на чердаке, но со множеством книг, чем королем - но без библиотеки".

Книги и вправду превращают убогую хижину в дворец мыслей. "С Парнаса видно дальше, чем с престола", - заметил Жан-Поль Рихтер^*. В каком-то смысле книги дают нам более живые ощущения, чем реальность, - так отражение иной раз бывает прекраснее самой природы. "Все зеркала волшебные,- уверял Джордж Макдональд^**, - самая обычная комната, отраженная в зеркале, выглядит поэтическим уголком".

^* (Жан-Поль Фридрих Рихтер (псевд. Жан-Поль, 1763-1825) - немецкий писатель.)

^** (Джордж Макдональд (1824-1905) - шотландский поэт, романист, писал для юношества.)

Если какая-то книга вам не интересна, не спешите винить автора. Умение читать - это подлинное искусство. В пассивном чтении мало толку. Нужно стараться освоить читаемое. Каждый думает, что умеет читать и писать, хотя на самом деле лишь некоторые из нас правильно пишут и владеют навыком чтения. Ведь мало просто узнать на бумаге знакомые слова и молча, механически прочитать их. Нужно попытаться воспроизвести прочитанное в своем сознании, представить себе людей, о которых идет речь, проведя их "галереей воображения". "Книги, - уверяет Эскем, - за год научат нас большему, чем собственный опыт за двадцать лет, вдобавок чтение учит, не причиняя боли, в то время как жизненный опыт делает человека скорее несчастным, чем мудрым. Мы рискуем получить душевные раны прежде, чем поумнеем. Не позавидуешь капитану, который стал зорким после нескольких кораблекрушений, или бедняге-купцу, что поумнел и разбогател после нескольких банкротств. Слишком дорога мудрость, приобретаемая опытом!

Каждый знает, какая радость и досада охватывает, когда отыщешь кратчайший путь к цели, после того как долго бродил окольными тропами. Конечно, тот, кто набрался опыта, может быть и мудр, но все же подобен скороходу, который мчится ночью изо всех сил, но не по дороге и неведомо куда. Право же, немногие стали счастливы и мудры без книжного учения, беря уроки только у самой жизни. Присмотритесь повнимательнее к тем своим знакомым - старым или молодым, - которые приобрели хоть немного мудрости и счастья без книг, на одном лишь жизненном опыте: вы убедитесь в том, сколько несчастий выпало на их долю, сколько опасностей повстречалось на их пути, и при этом девятнадцать из каждых двадцати сложили голову. И тогда вы задумаетесь над тем, стоит ли вашему сыну отправляться за мудростью и счастьем этим путем".

Выбор книг, как и выбор друзей, - задача серьезная. Мы так же ответственны за то, что мы читаем, как за то, что мы делаем. В хорошей книге, говоря высоким слогом Мильтона, "как в фиале, хранится чистый и крепкий раствор того живого интеллекта, который вскормил ее"^*. Рескин в главе "О воспитании девушек" выражает надежду, что представительницы слабого пола "не станут подхватывать в передник первые попавшиеся книги из фургона летучей библиотеки, еще влажные от последних брызг фонтана глупости".

^* (Цитата из "Ареопагитики" (см. настоящее издание).)

Чтобы получить от книг наибольшее удовольствие (я уже не говорю о наибольшей пользе), мы должны читать для образования, а не для развлечения. Легкие и забавные книжки словно сахар, они приятны и полезны, особенно для детворы, но нельзя же питаться одним сахаром.

Более того, есть книги, которые и книгами-то назвать не хочется, читать их - потеря времени; среди них бывают и такие, что вызывают лишь омерзение; будь они людьми, я бы не постеснялся вытолкать их за дверь. Бывают, конечно, случаи, когда полезно получить предостережение против искушений и опасностей жизни, но все же книги, трактующие о зле, и сами есть зло.

Но есть другие книги - к счастью, их огромное большинство - каждый, кто прочитал их, становится лучше душою. Ошибкою было бы считать нужными только те книги, что помогают нам в наших делах и занятиях. Они полезны - спору нет, но это не та высшая польза, которую могут принести книги. Подлинно прекрасные книги переносят нас в мир бескорыстной мысли, где ничтожно малыми кажутся интересы каждого из нас, где почти забываются горести и заботы повседневности. Отвлечь человека, общающегося с такой книгой, - настоящее преступление. Против этого с пафосом протестует Хэмертон^*: "Представьте себе человека, всем существом своим поглощенного общением с любимым автором, возможно, принадлежащим другому веку, другой культуре, совершенно отличной от нашей. Вот, например, он читает у Платона "Защиту Сократа", и живая картина во всех своих красках возникает в его воображении: суд пятисот, строгие линии греческой архитектуры, тревожно гудящая толпа афинян, коварный Мелет^**, злобные завистники, опечаленные верные друзья философа, а посреди всего этого - старый человек в жалкой одежде бедняка, которая укрывает его и зимою и летом. Лицо его может даже показаться простоватым, но во взоре такое мужество, такое чувство собственного достоинства, что и великому актеру никогда такого не сыграть. Вы слышите голос безжалостного судьи: "Муж приговаривается к смерти. Да будет так". Теперь читатель подошел к тому поразительному месту, где Сократ обрекает себя заточению в Пританеуме, и если бы читающего не прервали в тот миг, он испытал бы одну из тех светлых минут высокого наслаждения, которые вознаграждают нас за умственные усилия".

^* (Филипп Джилберт Хэмертон (1834-1894) - английский писатель, художник-пейзажист и гравер.)

^** (Мелет - торговец кожами, обвинитель Сократа.)

Нет человека, который, проведя час с доброй и интересной книгой, не стал бы лучше и счастливее. И не только на время самого чтения: с нами остаются воспоминания о блестящих счастливых мыслях, которые мы можем оживить, когда пожелаем...

Английская литература - национальное достояние и культурное наследие англичан. Мы дали и даем миру многих величайших поэтов, мыслителей, ученых. Ни у одного народа нет более блестящей благородной литературы. Она богаче нашей торговли, сильнее нашей армии. Она истинная гордость и слава нашей страны, и никакие слова, прославляющие ее, не будут слишком громкими.