Восстание ангелов (Франс А.) (Перевод Богословской М.П. и Рыковой Н.Я.)

(Глава вторая, в которой читатель найдет полезные сведения об одной библиотеке, где в скором времени произойдут невероятные события.)

(Анатоль Франс (Анатоль Франсуа Тибо) (1844-1924). Французский романист, критик, историк, эссеист и поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе 1921 г.)

(Восстание ангелов. Роман напечатан в 1914 г. Печатается по изданию: Анатоль Франс. Собр. соч. в 8-ми т. М., 1959, т. 7.)

Объятый желанием охватить весь круг человеческих знаний и стремясь придать своему энциклопедическому гению конкретную форму и облик, соответствующий его денежным средствам, барон Александр д'Эспарвье собрал библиотеку в триста шестьдесят тысяч томов и рукописей, большинство коих принадлежало ранее бенедиктинцам^* из Лигюже. В особом пункте своего завещания он вменял в обязанность наследникам пополнять после его смерти библиотеку всем, что будет выходить в свет ценного в области естествознания, социологии, политики, философии и религии. Он выделил из оставленного им наследства специальные суммы для этой цели и поручил свою библиотеку заботам старшего сына Фульгенция-Адольфа. И Фульгенций-Адольф с сыновней рачительностью выполнял последнюю волю своего знаменитого отца.

^* (Бенедиктинцы - римско-католический монашеский орден.)

После него эта огромная библиотека, стоимость коей превосходила долю каждого из наследников, осталась не разделенной между тремя сыновьями и двумя дочерьми сенатора. И Ренэ д'Эспарвье, к которому перешел особняк на улице Гарансьер, стал хранителем этого богатейшего собрания. Сестры его, госпожа Поле де Сен-Фэн и госпожа Кюиссар, неоднократно настаивали на ликвидации этого громадного и бездоходного имущества, но Ренэ и Гаэтан выкупили долю своих двух сонаследниц, и библиотека была спасена. Ренэ д'Эспарвье занялся даже ее пополнением согласно воле основателя. Однако с каждым годом он сокращал количество и стоимость новых приобретений, основываясь на том, что плодов умственного труда в Европе становится все меньше.

Гаэтан, напротив, из собственных средств пополнял библиотеку новыми, достойными, на его взгляд, трудами, выходившими во Франции и за границей, и при этом обнаружил способность к здравому суждению, хотя братья считали, что у него нет и крупицы здравого смысла. Благодаря этому праздному любознательному человеку книжное собрание барона Александра кое-как держалось на уровне времени.

Библиотека д'Эспарвье еще и сейчас - одна из лучших частных библиотек в Европе по богословию, юриспруденции и истории. Вы можете изучать здесь физику, или, лучше сказать, физические науки во всех их разветвлениях, а если вам вздумается, то и метафизику, или метафизические науки, то есть все, что лежит за пределами физики и не имеет другого названия, ибо невозможно обозначить каким-либо существительным то, что не имеет существа, а являет собой лишь мечты и иллюзорные представления. Вы можете наслаждаться здесь философами, которые утверждают, отрицают или разрешают проблему абсолютного, определяют неопределимое и устанавливают границы безграничного. Все что угодно можно найти в этой груде писаний и писанины, благочестивой и безбожной,- все, вплоть до самого модного, самого элегантного прагматизма.

Иные библиотеки знамениты более богатым собранием переплетов, которые внушают почтение своей древностью, славятся своим происхождением, пленяют атласистостью и оттенками кожи,- они обратились в драгоценность благодаря искусству золотильщика, вытиснившего на них тончайший узор - виньетки, завитки, гирлянды, кружева, эмблемы, гербы, - и своим нежным блеском чаруют ученые взоры; в других библиотеках вы, может быть, найдете больше манускриптов, которые венецианская, фламандская или туринская кисть украсила тонкими и живыми миниатюрами. Но ни одна из них не превзойдет эту библиотеку богатством собранных в ней отличных солидных изданий старинных и современных, духовных и светских авторов. В ней можно найти все, что нам осталось от древних веков, всех отцов церкви, апологетов и декреталистов, всех гуманистов Возрождения, всех энциклопедистов, всю философию, всю науку.

Именно это и заставило кардинала Мерлена сказать, когда он соизволил посетить библиотеку:

- Невозможно найти человека с головою столь крепкой, чтобы она могла вместить всю ученость, собранную на этих полках. К счастью, в этом нет никакой необходимости.

Когда монсеньер Кашно был викарием в Париже, он там часто занимался и нередко говаривал:

- Здесь хватило бы пищи, чтобы вскормить не одного Фому Аквинского и не одного Ария^*, если бы только умы человеческие не утратили былого рвения к добру и злу.

^* (Арий (ок. 256 или 280-336) - александрийский пресвитер, ученик Лукиана Антиохского. Его ересь - предмет длительных прений между христианами - была формально осуждена еще перед первым Вселенским собором в Никее (325).)

Рукописи, бесспорно, составляют главное богатство этого колоссального собрания. Среди них особенного внимания заслуживают неизданные письма Гассенди, отца Мерсенна, Паскаля^*, которые проливают новый свет на мировоззрение XVII века. Необходимо также отметить древнееврейские писания, талмуды^**, ученые сочинения раввинов, печатные или рукописные, арамейские и самаритянские тексты на бараньей коже или дощечках из сикоморы, - словом, все те драгоценные древние экземпляры, которые были собраны в Египте и Сирии знаменитым Моисеем Динским и куплены Александром д'Эспарвье за бесценок, когда в 1836 году прославленный ученый гебраист умер в Париже от старости и нищеты.

^* (Пьер Гассенди (1592-1655) - французский философ, физик и астроном. Марен Мерсенн (1588-1648) - французский богослов, математик и философ, друг Декарта, которого защищал от обвинений некоторых клерикалов. Блез Паскаль (1623-1662) - французский философ, писатель и геометр, автор знаменитого философского сочинения, изданного посмертно (1670) и названного издателями "Мысли г. Паскаля о религии и некоторых других предметах, обнаруженные после его смерти в его бумагах".)

^** (Талмуд (учение, истолкование) - собрание еврейских традиционных законов и установлений, соотнесенных с Пятикнижием как комментарий к Св. Писанию. Содержит все накопленные к середине I тысячелетия новой эры сведения по еврейской теологии, экзегетике (толкованию религиозных текстов), истории, поэзии, естествознанию, праву и т. д.)

Библиотека д'Эспарвье занимала третий этаж старого особняка. Труды, представлявшие второстепенный интерес, как, например, произведения протестантской экзегетики XIX и XX веков, приобретенные Гаэтаном д'Эспарвье, были запрятаны непереплетенными глубоко в недрах мансарды. Каталог с дополнениями составлял по меньшей мере восемнадцать томов in-folio. Каталог этот включал все новые приобретения, и библиотека содержалась в образцовом порядке. В 1895 году господин Жюльен Сарьетт, архивист- палеограф, человек чрезвычайно бедный и очень скромный, живший уроками, сделался, по рекомендации епископа Агрского, воспитателем юного Мориса и почти с того же времени хранителем библиотеки д'Эспарвье. Одаренный способностью к методическому труду и упорным терпением, Сарьетт сам разнес по отделам все части этого огромного целого. Выработанная и применяемая им система была столь сложна, шифры, которые он ставил на книгах, состояли из такого количества больших и малых латинских и греческих букв, арабских и римских цифр с одной, двумя и тремя звездочками, да еще с разными знаками, которыми в математике обозначаются степени и корни, что для изучения всего этого надо было потратить больше времени и труда, чем для изучения полного курса алгебры; а так как не нашлось никого, кто бы согласился посвятить уразумению этих темных символов время, которое с большей пользой можно было бы употребить на открытие законов чисел, то один только господин Сарьетт и был способен разбираться в своих классификациях, и отыскать без его помощи нужную книгу среди трехсот шестидесяти тысяч вверенных ему томов стало раз и навсегда невозможным. Таковы были плоды его стараний. И это не только не огорчало его, а, наоборот, доставляло ему живейшее удовольствие.

Господин Сарьетт любил свою библиотеку. Он любил ее ревнивой любовью. Каждый день с семи часов утра он уже сидел там за большим столом красного дерева, уткнувшись в каталог. Карточки, исписанные его рукой, наполняли стоявшую возле него монументальную картотеку, на которой красовался гипсовый бюст Александра д'Эспарвье с развевающимися волосами и вдохновенным взором, с маленькими, как у Шатобриана^*, бачками у самых ушей, с полураскрытым ртом и оголенной грудью. Ровно в полдень господин Сарьетт отправлялся завтракать в кафе "Четыре епископа". Кафе это находилось на узкой и темной улице Каннетт ; некогда его посещали Бодлер, Теодор де Банвиль, Шарль Асселино, Луи Менар^** и некий испанский гранд, который перевел на язык конкистадоров "Парижские тайны"^***. И утки, которые так славно плещутся на старой каменной вывеске, - благодаря им улица и получила свое название, - приветствовали господина Сарьетта. Он возвращался оттуда ровно без четверти час и не выходил из библиотеки до семи, когда вновь отправлялся к "Четырем епископам" и усаживался за свой скромный обед, неизменно завершавшийся черносливом. Каждый вечер после обеда сюда заглядывал его приятель Мишель Гинардон, которого все звали папаша Гинардон. Это был художник- декоратор, реставратор картин, работавший в церквах. Он являлся к "Четырем епископам" со своего чердака на улице Принцессы выпить кофе с ликером и сыграть с приятелем партию в домино. Рослый, кряжистый, полный жизненных сил, папаша Гинардон был так стар, что трудно себе и представить: он знавал Шенавара^****. Свирепый блюститель целомудрия, он неустанно обличал распутство современных язычников, пересыпая свою речь самыми чудовищными непристойностями. Он любил поговорить. Сарьетт охотно слушал его. Папаша Гинардон с увлечением рассказывал своему приятелю о часовне Ангелов в церкви св. Сульпиция; там начала местами лупиться живопись, и он собирался ее реставрировать, когда на то будет милость божья, потому что, с тех пор как церковь отделилась от государства, храмы сделались достоянием одного господа бога и никто не желает тратить денег даже на самый неотложный ремонт. Но папаша Гинардон не гнался за деньгами.

^* (Франсуа-Рене Шатобриан (1768-1848) - французский писатель. Каннетт (Cannette) - уточка (фр.).)

^** (Шарль-Пьер Бодлер (1821-1867) - французский поэт и критик. Теодор-Фоллэн де Банвиль (1823-1891) - французский поэт, драматург и романист. Шарль Асселино (1826-1874) - французский филолог. Луи Николя Менар (1822-1901) - французский филолог, поэт и живописец.)

^*** ("Парижские тайны" - роман (1842-1843) французского писателя Эжена Сю (1804-1857).)

^**** (Едва ли это известный французский исторический художник Поль Шенавар (1808-1895); скорее имеется в виду живописец-Эме Шенавар (1798-1838).)

- Михаил - мой покровитель, - говорил он, - а к часовне святых Ангелов у меня особое пристрастие.

Сыграв партию в домино, они поднимались - крошечный Сарьетт и крепкий, как дуб, косматый, как лев, громадный, как св. Христофор, папаша Гинардон - и, беседуя, шли рядом через площадь св. Сульпиция, а ночь спускалась над ними, когда тихая, когда ненастная. Сарьетт обычно отправлялся прямо к себе домой, к великому огорчению художника, - тот был полуночник и любил поговорить.

На следующий день, ровно в семь, Сарьетт уже сидел у себя в библиотеке, уткнувшись в каталог. Когда кто-нибудь входил в библиотеку, Сарьетт из-за своего письменного стола устремлял на посетителя взор Медузы^*, заранее ужасаясь тому, что у него сейчас попросят книгу. Он рад был бы этим взглядом обратить в камень не только чиновников, политиков, прелатов, которые, пользуясь дружескими отношениями с хозяином, приходили попросить нужную книгу, но и самого благодетеля библиотеки господина Гаэтана, который иногда брал какую-нибудь старенькую, легкомысленную или нечестивую книжицу на случай, если в деревне зарядит дождь, и госпожу Ренэ д'Эспарвье, когда она приходила за книгами для больных своего приюта, и самого господина Ренэ д'Эспарвье, хотя он обычно довольствовался "Гражданским кодексом" и Даллозом^**. Всякий, кто уносил с собой самую ничтожную книжонку, раздирал Сарьетту душу. Чтобы отказать в выдаче книги даже тем, кто имел на нее больше всего прав, он выдумывал тысячи предлогов, иногда удачных, а большей частью совсем неудачных, не останавливался даже перед тем, чтобы оклеветать самого себя, подвергнуть сомнению свою бдительность, и уверял, что книга пропала, затерялась, хотя за несколько секунд до того он ласкал ее взглядом и прижимал к сердцу. И когда ему все-таки, несмотря ни на что, приходилось выдать книгу, он раз двадцать брал ее из рук посетителя, прежде чем вручить окончательно.

^* (Медуза - в греческом мифе одна из Горгон - некогда красавица, волосы которой Афина превратила в змей. Лицо ее стало так ужасно, что взглянувший на него тотчас каменел.)

^** (Гражданский Кодекс - уложение гражданских прав, разработанное после революции 1789 г. во Франции. Дезире Даллоз (1795-1869) - французский юрист, государственный деятель, опубликовавший вместе со своим братом Арманом "Законодательный, догматический и правовой справочник".)

Он беспрестанно дрожал от страха, как бы не пропало что-либо из доверенных ему сокровищ. Он хранил триста шестьдесят тысяч томов, и у него вечно было триста шестьдесят тысяч поводов для беспокойства. Ночью он иногда просыпался с жалобным воплем, в холодном поту, ибо ему снилась зияющая дыра на одной из библиотечных полок.

Ему казалось чудовищным, беззаконным и непоправимым, если книга покидала свою полку. Его благородная скупость приводила в отчаяние господина Ренэ д'Эспарвье, который не ценил достоинств своего образцового библиотекаря и считал его старым маньяком. Сарьетт понятия не имел об этой несправедливости, но не побоялся бы самой жестокой немилости, стерпел бы бесчестье, оскорбление, лишь бы сохранить в неприкосновенности свое сокровище. Благодаря его упорству, бдительности и рвению, или, чтобы выразить все одним словом, благодаря его страсти, библиотека д'Эспарвье под его опекой не потеряла ни одного листа в течение шестнадцати лет, которые истекли 9 сентября 1912 года.