Московская библиотека А. Н. Островского (Е. Македонская)

Vouloir c'est рои voir¹ - этой французской пословицей начал издатель Д. В. Аверкиев небольшую заметку об одном эпизоде из жизни Александра Николаевича Островского в одиннадцатом номере журнала "Дневник писателя", вышедшем уже после смерти драматурга в 1886 г.

¹ (Хотеть - значит мочь (франц.))

Речь шла вот о чем. А. Н. Островский в 70-х гг. все еще жил в старом наследственном домишке близ Яузы, в Серебряническом переулке. Деревянный дом постепенно ветшал, сырость и холод разрушали и без того не очень крепкое здоровье Александра Николаевича, да и теснота от выросшей к этому времени семьи делали жизнь в нем невозможной.

"...Я привык, где я найду такие удобства? Никуда я не перееду, разве мне предложат жить в кабинете князя Сергея Михайловича Голицына"¹.

¹ (См.: Дневник писателя, 1886, № 11, с. 357)

Чувства юмора Островскому было не занимать, но случилось именно так, как в шутку говорил писатель.

В начале июня 1877 г. владелец дома № 14 на Волхонке, где на втором этаже располагался Голицынский музей и богатейшая библиотека, Сергей Михайлович Голицын решил сдавать первый этаж. Одну из квартир снял А. Н. Островский.

Контракт был заключен. 4 октября 1877 г. Островские переехали в дом С. М. Голицына и прожили там почти девять лет. Это - последняя московская квартира Островского. Она была просторна, удобна, сам Александр Николаевич занял бывший кабинет князя.

Кабинет вызывал восторг у всех друзей и гостей Островского: большой, со светло-серыми обоями и потолком, расписанным римскими сценами, с высокими окнами, выходившими в палисадник, заросший старыми липами. По стенам были развешаны фотографии и портреты друзей - литераторов и артистов в рамочках, изготовленных самим Александром Николаевичем на станке для выпиливания, стоявшем здесь же. "Целая эпоха драматического искусства была изображена в лицах на этих портретах. Какое-то особенное чувство охватывало входившего в этот кабинет"¹, - вспоминал Сергей Васильевич Васильев (Флёров), театральный рецензент, критик и педагог. Большой письменный стол у окна, за которым обычно сидел Островский, и две стены, занятые ореховыми шкафами с книгами. Так выглядели кабинет и библиотека писателя.

¹ (Московские ведомости, 1886, 21 июня, № 168, с. 5)

В обширной мемуарной литературе о драматурге часто встречается описание этого кабинета, в котором были созданы многие его пьесы.

За стеклами книжных шкафов стояли сочинения греческих трагиков в русском и латинском переводах; в подлинниках - Плавт и Теренций, Кальдерон и Шекспир, Сервантес и Гоцци, Корнель и Метастазио, Расин и Гольдони, Скриб и Мольер, псевдоклассики, драматурги романтической школы, новые французские драматурги Ожье, Сарду, Фелье...

Русская драматургия начиналась с "действ" XVII в., продолжалась "Российским театром" и кончалась последними новинками. Всего в библиотеке было около трех тысяч названий, по свидетельству Н. Н. Луженовского, писавшего под псевдонимом "Л. Новский"¹, университетского товарища сына Островского - Сергея. Здесь же были собраны критические труды, ученые исследования по истории сцены, русские летописи, песни, сказки, пословицы и т. п. Один из шкафов был отведен под книги - подарки авторов. Здесь полные собрания сочинений Гончарова, Григоровича, Данилевского, Л. Толстого, издания Н. В. Гербеля... На небольшом круглом столе были разложены роскошные иллюстрированные издания, также подаренные Александру Николаевичу: "История Петра Великого" Брикнера, "Альбом гравюр Серякова" и др.

¹ (Его воспоминания печатались в газете "Русские ведомости" (1887, № 111, 134, 138) и вошли в книгу "А. Н. Островский в воспоминаниях современников" (М., 1966, с. 285 - 288))

В 1963 г. в Ленинграде Пушкинским домом была издана книга "Библиотека А. Н. Островского (описание)". До нас дошел далеко не полный рукописный каталог книг московской библиотеки А. Н. Островского. Его составил в 1907 - 1908 гг. сын писателя - Александр Александрович Островский. Из 936 указанных в нем названий удалось разыскать 667 русских книг. Остальные книги в ленинградском описании представляют щелыковскую библиотеку драматурга. Пока известна примерно третья часть всей московской библиотеки. Библиотека А. Н. Островского была строго профессиональной и в то же время отражала многогранные интересы владельца. Автор исторических пьес, Островский много работал над изучением русской исторической литературы - над летописями, памятниками фольклора, этнографическими и другими исследованиями. Многочисленные пометы и подчеркивания сохранились на страницах четырехтомного издания "Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею" (Спб., 1841 - 1842), с которым соседствовали "Акты, относящиеся до юридического быта древней России. Под ред. Н. В. Калачова" (Спб., 1857), "Сказания князя Курбского" (Спб., 1833) и "Сказания современников о Димитрии Самозванце", ч. 1 - 2 (Спб., 1859). Конечно, были тут и труды Н. М. Карамзина "История Государства Российского" и С. М. Соловьева "История России с древнейших времен" (с пометами А. Островского). Были и книги Н. И. Костомарова: "Бунт Стеньки Разина" (Спб., 1859) и "Кто был первый Лжедимитрий?" (Спб., 1864), а также подаренное историком И. Е. Забелиным исследование "Домашний быт русского народа в XVI и XVH столетиях" (М., 1862 - 1869) с дарственной надписью на первом томе: "Александру Николаевичу Островскому от автора".

Среди исторических книг выделялись написанные сподвижником Петра I П. П. Шафировым "Рассуждения, какие законные причины его царское величество Петр Первый, царь и повелитель всероссийский и протчая, и протчая, и протчая, к начатию войны против короля Карола XII Шведского 1700 году имел..." (Спб., 1722). Это одно из самых старых изданий в библиотеке А. Н. Островского.

Много помет владельца на страницах "Песен, собранных П. В. Киреевским. Вып. 1 - 10" (М., 1868 - 1874) и на "Песнях, собранных П. Н. Рыбниковым" (1861).

Хранились в библиотеке и историко-географические и статистические работы, Например, книга Ф. Тюменева "Описание города Рыбинска, составленное попечением Рыбинского градского главы... Ф. Тюменева и изданное его иждивением при статистическом отделении Совета Министерства внутренних дел" (Спб., 1837), "Описание города Шуи и его окрестностей, с приложением старинных актов" В. А. Борисова (М., 1851) с маргиналиями Островского.

Лучшую часть собрания составляла обширная, тщательно подобранная коллекция почти всего репертуара русского театра, начиная с его зарождения и кончая первой половиной 80-х гг. XIX в. Особое место здесь занимает "Российский феатр, или Полное собрание российских феатральных сочинений" (Спб., 1786 - 1794) - издание Российской Академии наук в 43-х томах.

Зарубежная драматургия была представлена в основном изданиями английских, французских, испанских, итальянских и немецких классиков XVIII - начала XIX в. На страницах многих произведений - следы кропотливой работы Островского-исследователя и Островского-переводчика¹.

¹ (Островский переводил произведения английских, испанских и итальянских драматургов иногда с помощью Ф. Ф. Дубровина (Ватсона), артиста Малого театра, с которым дружил)

Среди русских книг - экземпляры с дарственными надписями. Они хранились в отдельном шкафу. Известные писатели, поэты, артисты, ученые, издатели дарили ему свои книги с автографами. Мы встречаем здесь имена И. С. Тургенева, И. А. Гончарова, Я. П. Полонского, М. Е. Салтыкова-Щедрина, А. Ф. Писемского, И. Е. Забелина, А. Н. Майкова, Н. Я. Соловьева, П. Д. Боборыкина, А. С. Суворина...

"А. Н. Островскому. Автор" - написано рукой М. Е. Салтыкова-Щедрина на "Истории одного города" (Спб., 1879). А вот автограф И. С. Тургенева на вырезанной из "Русского вестника" (1860, т. 25, № 1) повести "Накануне": "Александру Николаевичу Островскому от приятеля и почитателя. Ив. Тургенев. Москва 1-го фев. 1860".

"Доброму другу и товарищу А. Н. Островскому" - так написал на одном из сборников своих стихотворений (Спб., 1873) Н. А. Некрасов.

Частым гостем в доме был А. Ф. Писемский. Он посещал не только драматурга, но и снимавшего рядом квартиру ученого-зоолога С. А. Усова, большого ценителя искусств и библиофила.

Рис. 6. Титульный лист книги из библиотеки А. Н. Островского с владельческими надписями драматурга

Дружба между Александром Николаевичем Островским и артистом Иваном Федоровичем Горбуновым началась еще в 50-х гг., когда артист некоторое время жил в старом доме Островского в Серебряническом переулке. В 1862 г. они вместе путешествовали за границей, были в Лондоне и посетили Герцена. Горбунов сыграл 25 ролей в пьесах Островского и восторженно любил автора. В 1880 г. А. С. Суворин издал книжку И. Ф. Горбунова "Сцены и рассказы", которую Иван Федорович подарил Островскому с надписью: "Александру Николаевичу Островскому от душевно любящего автора", раньше были подарены "Сцены из народного быта" (Спб., 1861).

Рис. 7. Автограф Н. А. Некрасова

Актер Федор Бурдин на титуле своей книги "Краткая азбука драматического искусства. Практические советы молодым людям, посвящающим себя сценической деятельности", вышедшей незадолго до смерти драматурга, написал: "Старому, доброму другу Александру Николаевичу Островскому от автора. 1886". Бурдин с детства дружил с Островским (они учились в одной гимназии в Москве) и много делал для того, чтобы пьесы последнего благополучно проходили через цензуру при постановке их на сцене Александрийского театра. Островский очень ценил эту помощь и предоставил 13 пьес для бенефисов Бурдина, но посредственный актер почти всегда их проваливал. Бурдина не любили за то, что он забирал лучшие роли в пьесах Островского, дружбой которого он злоупотреблял. Приезжая из Москвы, свои новые пьесы Островский обычно читал у Бурдина, который после смерти друга опубликовал в "Вестнике Европы" (1886, кн. 12, с. 667 - 678) свои воспоминания об Островском.

Приведем еще один автограф. Он характеризует А. Н. Островского как любителя старинной книги.

Актер Тульского театра Николай Платонов в 1861 г. прислал в подарок Александру Николаевичу изданную в Москве книгу Симеона Полоцкого "История, или Действие евангельския притчи о блудном сыне бываемое" (М., после 1786 г.). На отдельных ее страницах есть водяные знаки 1786 г. Она является перепечаткой издания 1685 г. На обороте второго листа надпись дарителя: "Многоуважаемому Александру Николаевичу Островскому на память от лицедея Николая Платонова. 1861-го года 12-го сентября". В сопроводительном письме он писал: "В знак моей искренней признательности к Вам, как любителю и собирателю древней литературы, позвольте одарить Вас на память обо мне комедией "О блудном сыне", приобретенной мною с большим трудом и собственно для Вас"¹.

¹ (Гос. Центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина, № 82/2063)

Рис. 8. Автограф И. А. Горбунова, автора книги 'Сцены и рассказы'

Н. П. Лихачев очень точно подметил основное в библиофильстве великого драматурга: "А. Н. Островский от юности своей знал, что делается в библиофильских сферах Москвы и Петербурга, и выработал из себя не любителя книг, а типичного ученого библиофила.

Рис. 9. Титульный лист книги Ф. А. Бурдина с дарственной надписью автора

При обширнейших библиографических познаниях он каждую книжку приобретал только с строго определенной целью. Он собирал лишь то, что входило в намеченные рамки. Рамки эти были, однако, широки и разнообразны..."¹

¹ (Лихачев Н. П. Генеалогическая история одной помещичьей библиотеки. - Спб., 1913, с. 92)

Н. П. Лихачев справедливо считал писателя своим учителем, научившим юного библиофила собирать то, что нужно, и не гоняться за любой редкой книгой. Глубоко признательный за это Островскому, Лихачев подарил ему несколько книг из своей знаменитой библиотеки.

В описаниях библиотеки Островского ни разу не упоминается экслибрис, возможно, его и не было у драматурга. Во втором выпуске "Альманаха библиофила" (М., 1975) В. Н. Осокин предположил, что известный знак из трех букв АНО, выполненный в виде венка, был сделан для Островского посмертно, чтобы сохранить его книжный фонд. Единственное слабое подкрепление этой гипотезы - сохранившиеся на некоторых книгах из библиотеки А. Н. Островского монограммы "АНО" (например, на титульном листе цензурного экземпляра трагедии А.-Ф. Коцебу "Гишпанцы в Перу, или Смерть Роллы". Спб., 1802), идея которой могла быть использована при создании экслибриса. Встречаются вытисненные, а кое-где написанные рукой Островского монограммы другого вида: "А.О." (например, на форзаце и титульном листе книги Г. Ф. Основьяненко "Сватанье. Малороссийская опера в 3 действиях". Харьков, 1840; на некоторых произведениях В. Шекспира и т. д.). Чаще монограмма "АНО" или "А.О." и надпись "А. Н. Островского" встречаются вместе: на форзаце, на титульном листе или на шмуцтитуле. На одних книгах стоит надпись "М. Островского", исправленная на "Ал. Островского", но не рукой писателя, на других - "Мих. Ал. Островский" и ниже вытиснена монограмма "А.О.", но большинство помечено самим А. Н. Островским. Драматург так или иначе надписывал свои книги, а это свидетельствует о его стремлении закрепить их за собой. Очевидно, если бы при жизни ему предложили экслибрис, он бы с радостью согласился и с удовольствием наклеил бы его на свои книги. Тот, о котором предположительно писал В. Н. Осокин, вероятно был сделан (если это действительно экслибрис А. Н. Островского) уже после смерти писателя.

В последний год жизни Островского назначили, наконец, начальником репертуарной части московских императорских театров и директором театральной школы при Малом театре. Теперь ему полагалась казенная квартира при театре. Пока она отделывалась, драматург переселился в гостиницу "Дрезден" и оставил полюбившуюся ему квартиру в доме князя Голицына. Переезд намечен был на 17 мая 1886 г. Все вещи и книги были упакованы и перенесены на склад при доме князя Голицына.

17 мая Н. А. Кропачев, личный секретарь Островского, пришел к писателю проститься. "Войдя в квартиру, - вспоминает он, - я с подавляющим беспокойством посмотрел на ее пустынные покои... Я знакомою мне дорожкой в последний раз пробрался почти в пустой, когда-то уютный кабинет. Куда исчезла украшавшая его роскошная библиотека русских и иностранных, преимущественно драматических, писателей? Куда скрылись портреты и карточки разных литературных знаменитостей и артистов, да и вообще вся роскошная обстановка его? Остались одни голые стены... Чем-то зловещим пахнуло на меня... и я на мгновение обомлел..."¹. Волнения и хлопоты по переезду губительно подействовали на А. Н. Островского. С трудом приехав в Щелыково, 2 июня 1886 г. он умер.

¹ (Кропачев Н. А. А. Н. Островский на службе при императорских театрах. (Воспоминания его секретаря.) - В кн.: А. Н. Островский в воспоминаниях современников. М., 1966, с. 445, 446)

В конце XIX в. сохранившуюся часть библиотеки С. А. Островский (сын драматурга) перевез из Москвы в Петербург, а после его смерти внучка А. Н. Островского - М. М. Шателен передала ее в 1929 г. в дар Пушкинскому дому.

В начале 30-х гг. иностранные книги из библиотеки А. Н. Островского были выделены в отдельный шкаф, а русские влиты в основной фонд библиотеки ИРЛИ и, по существу, растворились в нем. Только благодаря упомянутому списку, составленному А. А. Островским, удалось разыскать значительное количество книг.

Остальные книги из Московской библиотеки А. Н. Островского, по словам М. М. Шателен, в разное время были перевезены членами семьи из Петербурга в Щелыково. Но с 1914 по 1918 г. в усадьбе не жил никто из ближайших родственников, и многие ценнейшие издания исчезли. Уцелевшие книги были вывезены в Иваново, и их местонахождение пока неизвестно.