Рукописные книги библиотеки Новгородского Софийского собора (О. В. Звегинцева)

Собирание книг в стенах Новгородской Софии началось, очевидно, вскоре после построения собора, и, надо полагать, что в период могущества Великого Новгорода библиотека его главного храма изобиловала замечательными памятниками письменности и книжного искусства. За несколько веков своего существования Софийская библиотека, Софийский собор, как и сам Великий Новгород, претерпели много утрат при пожарах и разорениях. С конца XV в. книжные богатства Новгорода стали систематически вывозиться в Москву при Иване III, Иване IV и во времена реформ патриарха Никона. Тем не менее Софийская библиотека на протяжении всей своей истории оставалась крупнейшим собранием рукописных, а позднее и печатных книг. Она пополнялась рукописями, созданными в книгописной мастерской новгородских архиепископов и по их заказу в других скрипториях, а также за счет многочисленных вкладов и поступлений рукописей из других храмов и монастырей. Собрание значительно выросло в XVII в., когда в связи с переводом богослужения на печатные книги рукописи из храмов епархии были переданы на хранение в Новгород. Последний большой приток в Софийскую библиотеку был в конце XVIII в., когда сюда поступили книги из секуляризованных монастырей Новгородской епархии. В начале XIX в. библиотека пополнилась единичными современными рукописями.

В таком сложном составе Софийская библиотека дошла до нашего времени. Сейчас это собрание насчитывает 1575 рукописных книг XI-XIX вв. и хранится в Гос. публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.

Изучение и описание рукописей Софийского собрания началось в XIX в.^* и продолжалось в советское время. Внимание исследователей привлекали прежде всего пергаменные рукописи: они были полностью учтены в печатных обзорах^**. Что касается бумажных рукописей, то лишь незначительная их часть вошла в печатные описания^***.

^* (История создания и изучения Софийской библиотеки подробно рассмотрена в статье: Н. Н. Розов. Старейшая русская библиотека в рукописных фондах ГПБ. - "Сборник методических статей Гос. Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина по библиотековедению и библиографии", т. 15 (36). Л., 1964, с. 243-258 (ротаторное изд.).)

^** (И. Куприянов. Обозрение пергаментных рукописей новгородской Софийской библиотеки. СПб., 1857 (описано 87 книг); Е. Э. Гранстрем. Описание русских и славянских пергаменных рукописей (Гос. Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина). Л., 1953 (описано 92 книги).)

^*** (Д. И. Абрамович. Софийская библиотека. Описание рукописей С.-Петербургской духовной библиотеки, вып. 1-3. СПб., 1905-1910 (описано 259 книг.).)

Объектом искусствоведческого изучения стали прежде всего пергаменные рукописи, привлекшие внимание в связи с изучением художественной культуры древнего Новгорода^*. К миниатюрам и орнаменту бумажных книг собрания исследователи обращались редко, наблюдения же над художественным обликом всех книг Софийской библиотеки, как кодикологического целого, до последнего времени не проводились.

^* (В. В. Стасов. Славянский и восточный орнаментно рукописям древнего и нового времени. СПб., 1884-1887; А. И. Некрасов. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937; В. Н. Лазарев. Искусство Новгорода. М.-Л., 1947; А. Н. Свирин. Древнерусская миниатюра. М., 1950; он же. Искусство книги древней Руси ХI-XVII вв. М., 1964; Т. В. Ильина. Декоративное оформление древнерусских книг. Новгород и Псков. XII-XV вв., Л., 1978.)

В Софийском собрании представлен весь период развития русской рукописной книги с XI по XIX в. и довольно равномерно отражены все этапы истории искусства книги, все художественные стили и явления. Рукописи Софийской библиотеки были в основном собраны в пределах Новгородской епархии^* и - в большинстве своем - там же и созданы, они характеризуют книжную культуру и книжное искусство огромного региона со стойкими местными традициями и привнесенными влияниями, преимущественно московскими.

^* (О первоначальных местах бытования и владельцах книг Софийской библиотеки см.: Н. Н. Розов, Искусство книги древней Руси и библиогеография (по новгородско-псковским материалам). - "Древнерусское искусство. Рукописная книга", [сб. 1]. М., 1972, с. 24-51.)

Рассмотрим наиболее интересные по своему облику лицевые (украшенные миниатюрами) рукописи, входящие в собрание.

В Софийском собрании немного рукописей с миниатюрами - всего 25. Среди них - Евангелия (2), Апостол (1), Псалтирь (1), Служебники (3), Апокалипсис (1), различные сочинения и сборники богословского и светского характера (17).

Миниатюры лишь трех софийских рукописей стали объектом исследования и публикации. Самая ценная из них - древнейшая лицевая рукопись собрания - знаменитое Пантелеймоново евангелие (или Евангелие Тошинича) XII-XIII вв. (Соф. 1).

Миниатюра с изображением святых Пантелеймона и Екатерины (л. 224) - хорошо известный и все-таки плохо изученный памятник новгородского искусства рубежа XII-XIII вв. Конкретностью своего цветового и линейного решения миниатюра Пантелеймонова евангелия теснейшим образом связана с современной ей новгородской культурой и в то же время обнаруживает черты, близкие византийскому искусству XI-XII вв.^*. С произведениями комниновской эпохи эту миниатюру связывает как целый ряд иконографических аналогий^**, художественная трактовка образов, так и живописная манера с преобладанием графического начала и декоративной ролью цвета.

^* (О. S. Pop ova. Les miniatures russes du Xl-e au XV-e siecle. L., 1975, p. 44, pl. 20.)

^** (Ближайшие иконографические аналоги изображению св. Пантелеймона: икона в церкви св. Пантелеймона в Нерезе 1164 г. (Югославия) (см.: В. Н. Лазарев. История византийского искусства, т. 2, М., 1948, табл. 202); икона X-XI вв. в ГМИИ (см.: А. В. Банк. Византийское искусство в собраниях Советского Союза. Л.-М., 1966, илл. 222); икона XII в. в Лавре св. Афанасия, Афон (см.: К. Вайцман, М. Хадзидакис, К. Миятев, С. Радойчич. Икони от Балканите. Белград - София, 1966, табл. 42); фрески XII в. в Курбиново (Югославия) и Кастории (Греция) (см.: Т. Malmquist. Byzantine 12th century frescoes in Kastoria. Agioi Anargyroi and Agios Nikolaos tou Kasnitzi. Uppsala, 1979, pl. 21, 22). Ближайшие иконографические аналогии изображению св. Екатерины - фигуры византийских императриц в миниатюрах и произведениях мелкой пластики: изображение Никифора Вотаниата и императрицы Марии - выходная миниатюра в рукописи Слов Иоанна Златоуста 1078-1081 гг. Париж. Нац. б-ка, Coisl., 79, л. 1, об. (см.: В. Н. Лазарев. Указ. соч., т. 2, табл. 138); изображение Константина и Елены в Евангелии XI в., Парма, Palat., 5, л. 12 (см.: В. Н. Лазарев. Указ. соч., т. I, табл. XXVI); чеканные изображения Константина и Елены на серебряной ставротеке XII в. ГЭ, № 839 (см.: "Искусство Византии в собраниях СССР". Каталог выставки, т. 2. М., 1977, илл. 548); барельеф слоновой кости X в. с изображением коронования Иисусом Христом Романа и Евдокии. Париж. Кабинет медалей (см.: D. Talbot Rice. Art Byzantin. Paris - Bruxelles, 1959, pl. 97); барельеф слоновой кости X в. с изображением коронования Оттона II и Феофано, Париж, Музей Клюни (см.: P. Lasko. Ars sacra: 800-1200. London, 1972, il. 87).)

Прочие лицевые рукописи Софийского собрания относятся к XV-XVIII в. Миниатюры двух из них - Христианской топографии Козьмы Индикоплова XVI в. из Кирилло-Белозерского монастыря (Соф. 1197)^* и литературного сборника конца XV в. (Соф. 1430)^** привлекли внимание исследователей и были частично опубликованы. Остальные рукописи еще ждут своей очереди.

^* (E. К. Редин. Христианская топография Козьмы Индикоплова по греческим и русским спискам, ч. 1. М., 1916.)

^** (Н. В. Покровский. Страшный суд в памятниках византийского и русского искусства. Одесса, 1887 (о миниатюрах из сборника Соф. 1430 см;, с. 38-39, 62-63); Ф. И. Буслаев. О народах на Страшном суде. - Ф. И. Буслаев. Сочинения, т. 1. СПб., 1908, с. 367 - 369; Л. Д. Лихачева. Миниатюристы - читатели новгородских литературных произведений. - "Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР", т. XXII, 1966, 335-341 (в статье рассмотрены миниатюры "Видения пономаря Тарасия" из сборника Соф. 1430).)

В ранней из них - Служебнике середины XV в. (Соф. 531) из Гостинопольского монастыря сохранилось лишь изображение Василия Великого (л. 57 об.), (см. илл.) От двух других миниатюр уже к середине XIX в. дошли обрывки бумаги с фрагментами рамок. Иконография сохранившейся миниатюры - редкий пример не традиционного для книжной живописи изображения творца литургий. Василий Великий представлен не фронтально, а в трехчетвертном повороте влево, со свитком (а не кодексом) в руке, его взор обращен к благословляющей деснице из сегмента неба. Иконографически изображение Василия Великого из софийского служебника очень близко - особенно в моделировке головы и длинной клинообразной бороды святого - к изображению Иоанна Златоуста на тверских царских вратах конца XIV в. (ГТГ, № 29560)^*.

^* (См.: Л. М. Евсеева, И. А. Кочетков, В. Н. Сергеев. Живопись древней Твери. М., 1974, илл. 10.)

Василий Великий. Служебник. XV в. ГПБ, Соф., №531, л. 57 об

Большой интерес представляют миниатюры всех лицевых рукописей XVI в. (их в собрании четыре, включая уже упомянутую Христианскую топографию Козьмы Индикоплова).

Высоким мастерством и тонкостью исполнения отличается миниатюра "Собор святых апостолов" из роскошного Апостола (Соф., 45, л. 17 об.), (см. илл.), написанного в 1544 г. по заказу Диомида, дьякона Михалицкого монастыря под Новгородом.

Собор св. апостолов. Апостол. 1544 г. ГПБ, Соф., № 45, л. 17 об

Замечательны по художественным качествам изображения евангелистов из Евангелия середины XVI в. (Соф., 31). В 1555 г. оно было дано в Успенский монастырь в Тихвине игуменом новгородского Вяжищского монастыря Феодосием, что предполагает новгородское происхождение книги. Миниатюры с изображениями евангелистов наклеены на лл. 9 об., 104 об., 168 об. и 273 об. Они выполнены мастером, усвоившим лучшие черты искусства послерублевского периода. Гармоничное композиционное построение миниатюр, упругая линия, изящество и простота поз, мягкость живописной моделировки, просветленная колористическая гамма - все говорит о традициях московской художественной школы первой половины XVI в.^*

^* (См.: Г. В. Попов. Живопись и миниатюра Москвы середины XV - начала XVI века. М., 1975.)

Изображение евангелиста Матфея из Евангелия, Соф. 31, иконографически близко одноименной миниатюре Евангелия середины XVI в. из собрания Н. П. Румянцева (ГБЛ, ф. 256, 124, л. 9 об.)^*, вероятно, московского происхождения. Сходные иконографические элементы есть и в других миниатюрах обоих Евангелий. Миниатюры софийского Евангелия но своему стилю и некоторым иконографическим деталям близки изображениям евангелистов на Царских вратах из села Марково Ярославской области начала XVI в., МиАР^**.

^* (Миниатюра с изображением евангелиста Матфея из румянцевского Евангелия воспроизведена в кн.: А. Н. Свирин. Искусство книги древней Руси XI-XVII вв. М., 1964, с. 248, ошибочно названа изображением евангелиста Иоанна из Евангелия Бирева 1531 г. Приношу благодарность Ю. А. Неволину за помощь в идентификации опубликованной А. Н. Свириным миниатюры.)

^** (См.: И. А. Иванова. Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева. М., 1968, илл. 57.)

Интересны, хотя и уступают по художественному уровню упомянутым выше миниатюрам, изображения Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова из Служебника середины XVI в. (Соф., 711, лл. 115 об., 116, 151 об.) (см. илл). Они продолжают древнюю традицию своего рода "портретных" изображений творцов литургии, иконография которых была выработана византийскими мастерами^* - величавые фигуры в рост представлены фронтально, на золотом фоне, со свитками или кодексами в руках. В русских рукописях XII-XIII вв.^** изображения отцов церкви заключены, как правило, в рамку в виде арки, покоящейся на колоннах. Таковы, в общих чертах, и миниатюры Служебника Софийской библиотеки, хотя в них имеется новая деталь, общая для целой группы знаменитых рукописей XVI в.: витые колонны, на которых опираются полуциркульные (как в софийском Служебнике) или трехлопастные арки. Подобные порталообразные обрамления с витыми колоннами имеют миниатюры Четвероевангелия Феодосия 1507 г. (ГИБ, Пог., 133)^***, Евангелия Гурия Тушина XV-ХУ1вв.(ГПБ, Кир.-Бел., 28/33)^****. Евангелия дьякона Троице-Сергиевского монастыря Ионы Зуя (Загорский историко-художественный музей, № 272)^*****, изображения евангелиста Матфея из Евангелия Исаака Бирева 1531 г. (ГБЛ, ф. 304, № 8659, л. 11 об.)^****** и евангелиста Луки из Апостола 1530-х годов (ГИМ, Син.. 13, л. 3 об.)^*******. Эта деталь оформления целой группы рукописных книг давно привлекала внимание исследователей^********. По предположению А. Н. Свирина, "одинаковые орнаментальные элементы... очевидно... восходят к какому-то общему источнику, пока только намечающемуся, а потому требующему еще больших изысканий"^*********.

^* (Например, изображения Василия Великого и Иоанна Златоуста X в. в соборе св. Софии в Константинополе. - См.: A" Grabar. La peinture byzantine. Geneve, 1953, p. 96.)

^** (Например, миниатюры так называемого Служебника Варлаама Хутынского XII-XIII вв., (ГИМ, Син. 604) и Служебника Соловецкой библиотеки (ГИБ, Солов. 1017), воспроизведены в кн.: О. S. Роpova. Les miniatures russes..., pl. 14, 25.)

^*** ("Заставки и миниатюры Четвероевангелия 1507 года по рукописи хранящейся в Ими. публ. б-ке", предисл. А. Ф. Бычкова. СПб., 1880-1881.)

^**** (А. Н. Свирин. Искусство книги..., илл. на с.246.)

^***** (Т. В. Николаева. Собрание древних рукописей. - "Троице-Сергиева лавра". М., 1968, с. 174, илл. 216.)

^****** (Н. В. Розанова. Памятники миниатюры московского круга первой половины XVI века. - "Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств XIV-XVI вв.". М., 1970, с. 262.)

^******* (Т. В. Дианова. Старопечатный орнамент. - "Древнерусское искусство. Рукописная книга", сб. 2. М., 1974, с. 300.)

^******** (Е. В. Зацепина. К вопросу о происхождении старопечатного орнамента. - "У истоков русского книгопечатания". М., 1959, с. 135.)

^********* (А. Н. Свирин, Искусство книги..., с. 112-113.)

Григорий Богослов. Служебник. XVI в. ГПБ, Соф., № 711, л. 151 об

Рукописи упомянутой группы связаны с московской художественной школой, а некоторые из них (Евангелие Исаака Бирева, Евангелие Ионы Зуя) - с мастерской Троице-Сергиевой лавры. В софийском Служебнике в заупокойной ектинье упоминаются игумены Троице-Сергиевского монастыря Порфирий и Иларион^*, что указывает на возможность происхождения рукописи из мастерской этого монастыря. Портальные обрамления миниатюр Служебника проще, даже грубее по рисунку, чем в указанных роскошных рукописях: мелкотравный орнамент, заполняющий свод арок, не столь изыскан, цветовая гамма скромнее. Но сохраняется общий для этих рукописей элемент - орнаментированная арка на витых колонках - традиция которого, по всей вероятности, связана с мастерской Троице-Сергиевой лавры.

^* (П. М. Строев. Список иерархов и настоятелей монастырей российской церкви. СПб., 1877, с. 138-139.)

Среди миниатюр XVII в. высоким уровнем исполнения выделяется красочное, с золотом, изображение Лествицы "в лицах" из одноименной рукописи (Соф. 1249, л. 13 об.) (см. илл.). Композиция этой миниатюры - интересный вариант многофигурной иконографической схемы, сложившейся к началу XVI в. и известной по миниатюрам^* и гравюрам^**. Любопытна миниатюра из псковского сборника 1698 г. (Соф. 1511, л. 126) с изображением государственного герба России - двуглавого орла, одна голова которого плачет. Эта миниатюра сопровождает стихотворный плач на смерть царя Алексея Михайловича, сочиненный Лазарем Барановичем.

^* (Например, миниатюра из Лествицы 1520-1530-х гг. (ГБЛ, ф. 304, № 8664, л. 12 об.), воспроизведена в кн.: М. Владимиров, Г. П. Георгиевский. Древнерусская миниатюра. Альбом. М., 1933, табл. 50 (в аннотации на с. 78-79 ошибочно указана рукопись конца XV - начала XVI в. ГБЛ; ф. 304, № 162). Миниатюра с изображением Лествицы из последней рукописи (л. 8 об.) воспроизведена в кн.: О. S. Ророиа. Les miniatures russes..., pl. 85.)

^** (См. гравюру Ф. И. Попова по рисунку Т. Аверкиева в Лествице, напечатанной в Москве в 1647 г. Воспроизведена в кн.: А. А. Сидоров. Древнерусская книжная гравюра. М., 1951, илл. 72 на с. 194.)

Видение Иоанна Лествичника. Лествица. XVII в. ГПБ, Соф., № 1249, л. 13 об

Из поздних лицевых рукописей интересен Апокалипсис толковый XVIII в. (Соф. 1257) (см. илл.) с 45 миниатюрами в красках и с золотом^*.

^* (Миниатюры софийского Апокалипсиса не учтены в известном труде: Ф. И. Буслаев. Свод изображений из лицевых апокалипсисов по русским рукописям с XVI-го века по XIX-й, т. 1-3. СПб., 1884 (ОЛДП, 53, 75.82).)

Видение Сына человеческого посреди семи светильников. Вручение послания Ангелу церкви. Апокалипсис. XVIII в. ГПБ, Соф., № 1257, л. 19 об

Пожалуй, все периоды и стили русской рукописной орнаментики достаточно полно представлены на страницах более трехсот книг собрания. Лучше изучен и чаще воспроизводился орнамент более чем сорока пергаменных рукописей, происходящих из собрания^*. Большинство из них содержит прекрасные образцы старовизантийского и особенно - тератологического орнамента, прославившего новгородскую рукописную книгу XIII-XIV вв. Изумительные по красоте и мастерству заставки и инициалы софийских Евангелий (№ 2 - в нем около 300 инициалов, № 3-239 инициалов, №№ 4, 5, 6, 9), Псалтирей (№№ 60, 64), Миней (№№ 189, 200, 383), Служебников (№№ 520, 526), Обиходника (№ 1052-142 инициала) относятся к классическим образцам новгородской тератологии.

^* (В цитированных уже трудах В. В. Стасова, А. И. Некрасова, В. Н. Лазарева, А. Н. Свирина, Е. Э. Гранстрем, Т. В. Ильиной, а также Г. В. Ильина. Тератологический орнамент новгородских и псковских рукописей XIII-XIV веков. Канд. дис. Л., 1963 (ЛГУ, Кафедра истории искусств).)

Орнамент бумажных рукописей Софийской библиотеки гораздо реже становился объектом изучения^*. Отчасти это объясняется тем, что орнаментика Софийского собрания почти не укладывается в уже известную классификацию по периодам и стилям, к ней почти без оговорок применима выработанная терминология.

^* (См.: Т. В. Ильина. О новгородской школе книжной графики XV века (по материалам Софийской библиотеки ГПБ). - "Вестник ЛГУ", № 20, 1971. История, яз., лит., вып. 4, с. 52-58). Орнамент ряда софийских рукописей XV в. рассмотрен этим же автором в книге: Т. В. Ильина. Декоративное оформление древнерусских книг Новгород и Псков. XII-XV вв. Л., 1978.)

Наблюдения над орнаментом в комплексе и на значительном материале позволяют сделать некоторые выводы. Так, например, сравнение схем балканского и неовизантийского орнаментов из книг Софийской библиотеки с альбомом орнаментальных схем рукописей собрания Троице-Сергиевой лавры^* позволило выявить совпадение этих схем или их вариантов - и не в единичных случаях, а почти в половине софийских книг, украшенных балканским или неовизантийским орнаментом. Это поддерживает предположение Т. Б. Уховой о существовании орнаментальных подлинников и возможности их реконструкции^** и свидетельствует также об интенсивных связях между книгописными мастерскими и художниками-орнаменталистами.

^* (Т. Б. Ухова. Альбом схем и рисунков заставок в рукописях собрания Троице-Сергиевой лавры. - "Записки Отдела рукописей ГБЛ", вып. 22, 1960, с. 217-311.)

^** (Т. Б. Ухова. Миниатюры, орнамент и гравюры в рукописях библиотеки Троице-Сергиева монастыря. - "Записки Отдела рукописей ГБЛ", вып. 22, 1960, с. 13. Факт существования орнаментальных подлинников в практике западноевропейских художников книги доказан находками самих орнаментальных подлинников, см. в кн.: H. Lehmann-Haupt. Gutenberg and the Master of the playing cards. New-Haven - London, 1966.)

Балканский (в 60 рукописях) и неовизантийский (в 58 рукописях) орнаменты представлены в Софийском собрании в основном типичными композициями, но встречаются и редкие их формы.

Заставки балканского орнамента весьма необычайной схемы украшают уже знакомый нам Служебник XV в. из Гостинопольского монастыря (Соф. 531, л. 1, 13, 58, 85) (см. илл). Одна из причудливых по форме заставок (л. 85) имеет нечасто встречающееся дополнение в навершии - фигурку птицы, трактованную неожиданно реалистически. Аналогично решены заставки (с птицей) в ряде рукописей XV в: Уставе церковном (ГИМ, Усп. 5, л. 49)^*, Маргарите Иоанна Златоуста из собрания Троице-Сергиевой лавры (ГБЛ, ф 304, № 147, л. 13)^**, Апостоле из собрания В. М. Ундольского (ГБЛ, ф. 310, № 21, л. 12)^***, Четвероевангелии Пушкинского дома (ИРЛИ, Древлехранилище), оп. 25, № 101, л. 18). Примечательно, что во всех указанных рукописях фигурка птицы сопутствует именно балканскому орнаменту и имеется только в одной заставке в книге. Истоки появления в геометрической строго упорядоченной орнаментике XV в. этого мотива неясны, возможно, это отголоски парных изображений птиц в навершии заставок роскошных византийских рукописей, а возможно - мотив, почерпнутый художниками-профессионалами из народного искусства.

^* (Э. В. Шульгина. Балканский орнамент. - "Древнерусское искусство. Рукописная книга", сб. 2. М., 1974, с. 242.)

^** (Т. Б. Ухова. Миниатюры, орнамент и гравюры в рукописях библиотеки Троице-Сергиева монастыря. - "Записки Отдела рукописей ГБЛ", 1960, вып. 22, с. 14.)

^*** (Т. Б. Ухова. Миниатюры, орнамент и гравюры в собрании В. М. Ундольского. Каталог. - "Записки Отдела рукописей ГБЛ", 1956, вып. 18, с. 75, № 101.)

Заставка. Служебник. XV в. ГПБ, Соф., № 531, л. 85

К числу редких разновидностей неовизантийского орнамента принадлежат заставки Евангелия XVI в. из церкви Спаса на Ковалеве (Соф. 10, лл. 1, 56, 114, 149) (см. илл.). Привычный геометрический каркас заставок почти или полностью утрачен, свободно стелющийся на золоте византийский вьюнок по форме и краскам (сиреневым и голубым) скорее похож на фиалки. Близкие аналогии этой разновидности неовизантийского орнамента находятся в Евангелиях середины XV в.: ГПБ, Соф. 14; ГПБ, Титов, 27/678^*, сборнике ГБЛ, № 256, № 141^** (последняя рукопись - новгородского происхождения, что известно из вкладной записи). Во всех указанных книгах каждой заставке сопутствуют однотипные инициалы неовизантийского орнамента с подобием старопечатного клейма и одинаковой колористической разделкой. Типологическая общность орнамента позволяет предположить, что эти рукописи были украшены в одной мастерской, причем - в новгородской, а не московской, как полагал В. В. Стасов относительно Евангелия из собрания А. И. Титова^***.

^* (В. В. Стасов. Славянский и восточный орнамент, табл. С, №№ 4-7.)

^** (Г. П. Георгиевский. Отделение рукописей. - "Пятидесятилетие Румянцевского музея в Москве. 1862-1912". М., 1913, илл. 4, с. 43.)

^*** (В. В. Стасов. Славянский и восточный орнамент, с. 39.)

Заставка. Евангелие. XVI в. ГПБ, Соф., № 10, л. 149

Еще две книги Софийского собрания содержат примечательный по типу неовизантийский орнамент. Это - лицевое Евангелие XVI в. (Соф. 31) (см. илл.) и Апостол 1544 г. (Соф. 45) (см. илл.) новгородского происхождения. Апостол оформлен в традициях роскошных Апостолов конца XV - начала XVI в., помимо миниатюры и золотой вязи в нем 53 больших и малых заставки, 23 инициала и 31 шелковая завеса. Софийский Апостол 1544 г. обилием украшений превосходит такие известные рукописи, как Апостол 1470-х - 1480-х годов с 32 заставками (ГБЛ, ф. 173, № 4), Апостол 1540-х годов с 49 заставками (ГБЛ, ф. 173, № 5), Апостол 1560-х годов с 32 заставками (ГБЛ, ф. 173, № 139)^*, Апостол XV в. с 48 заставками (ГИМ, Чуд. № 46)^**, Апостол 1520-х - 1530-х годов (ГБЛ, ф. 304, № 71) с 49 заставками. Апостол 1530-х -1540-х годов с 22 заставками (ГБЛ, ф. 304, № 72), Апостол 1560-х годов с 38 заставками (ГБЛ, ф. 304, № 8669)^***. Апостол 1544 г. интересен еще и тем, что его орнамент по композиции и колориту близок орнаменту Евангелия, Соф. № 31 (ср. Евангелие, л. 172 и Апостол, л. 311). В обоих случаях заставки имеют слабо выраженный геометрический каркас с размельченными деталями заполнения; массивные, одинаковой композиции инициалы с чернильной подрисовкой, имитирующей старопечатное клеймо. Характерная цветовая гамма, даже в нюансах общая для обеих рукописей, - золото, темно-синяя, вишневая и серая краски, с оживками ярким суриком и белилами. Такая близость орнамента двух книг наводит на мысль об одной мастерской, и, именно - новгородской, хотя наклеенные миниатюры Евангелия, Соф. 31, выполнены в традициях московской живописи. Интересно, что к этим двум рукописям Софийского собрания примыкает по типу орнамента и колорита целая группа новгородских по происхождению книг, хранящихся в Гос. Историческом музее (ГИМ, Муз, 334, 352, 556, 795, 3440, 4056; Син. 174-183)^****. Таким образом, расширился круг рукописей, украшенных неовизантийским орнаментом особой разновидности и, возможно, принадлежащих одной мастерской.

^* (См.: Т. Б. Ухова. Собрание Московской духовной академии. - "Зап. Отдела рукописей ГБЛ", 1960, вып. 22, с. 162, 163, 187.)

^** (См.: Э. В. Шульгина. Балканский орнамент - "Древнерусское искусство. Рукописная книга", [сб. 1]. М., 1974, с. 240.)

^*** (См.: Т. Б. Ухова. Каталог миниатюр, орнамента и гравюр собрания Троице-Сергиевой лавры. - "Записки Отдела рукописей ГБЛ", 1960, вып. 22, с. 85, 86, 158.)

^**** (См. Л. М. Костюхина. Нововизантийский орнамент. - "Древнерусское искусство. Рукописная книга", сб. 2. М., 1974, с. 287-290.)

Заставка. Евангелие. XVI в. ГИБ, Соф., № 31, л. 170

Заставка. Апостол. 1544 г. ГПБ, Соф., № 45, л. 311

При изучении орнаментики первоочередной интерес представляют рукописи с редкими формами орнамента. В этой связи следует упомянуть Псалтирь начала XVI в. (Соф., 71) (см. илл.) орнамент 9 инициалов которой восходит к звериным мотивам знаменитых книг XIV-XV вв.: Евангелий Кошки (ГБЛ, ф. 304, № 8654), Хитрово (ГБЛ, ф. 304, № 8657), Морозова (ГОП, 11056), Андрониковского (ГИМ, Епарх., 436). Исследователи отмечают, что "эти новые по форме инициалы перешли в рукописи XVI в., писанные на бумаге, где мы встречаем повторение тех же форм"^*. Примеры тому - инициалы Евангелий Донского и Чудова монастырей (ГИМ, Дон. 2; Чуд., 35), Щукинского (ГИМ, Щук. 305)^**, Елеазарова монастыря 1532 г. (Псковский обл., краевед, музей, № 103/14). Звериный орнамент исследователи связывают с искусством Москвы; о месте создания Псалтири, Соф. 71, судить трудно - рукопись сохранилась фрагментарно, без записей. Грубоватый рисунок несоразмерно больших инициалов, утрата чувства стиля говорят о подражательном, провинциальном характере оформления книги. Скорее всего, она была создана мастером-новгородцем, знакомым со столичным искусством - современным ему или предшествующим по времени.

^* (См.: М. М. Лосева-Постникова, Т. Н. Протасьева. Лицевое Евангелие Успенского собора как памятник древнерусского искусства первой трети XV века. - "Древнерусское искусство XV - начала XVI века". М., 1963, с. 154.)

^** (См.: Л. М. Костюхина. Нововизантийский орнамент, с. 266.)

Инициал 'В'. Псалтирь. XVI в. ГПБ, Соф., № 71, л. 16 об

В Софийском собрании старопечатный орнамент украшает 52 книги XVI-XIX вв. (преимущественно - XVII в.). На их страницах скопирован гравированный орнамент из печатных книг или созданы на его основе новые композиции. Источник заимствования орнаментальных мотивов - книги московской печати XVI-XVII вв.^*. Наибольшей популярностью у художников рукописной книги закономерно пользовался орнамент печатного Апостола 1564 г. Ивана Федорова. Только в Софийском собрании мы встречаем копии с него в четырех рукописях (Соф. 439, 1589 г.; Соф. 1290, 1612 г.; Соф. 939, XVII в; Соф. 1257, XVII в.). Наиболее примечателен орнамент Служебника, Соф. 939, 11 из двенадцати заставок которого скопированы с заставок Апостола 1564 г. 2-го счета^**; причем художник не снимал скрупулезно точную кальку с орнамента, а вольно его копировал.

^* (А. С. Зернова. Орнаментика книг московской печати XVI-XVII вв. М., 1952; А. С. Зернова. Орнаментика книг московской печати кирилловского шрифта, 1677-1750. (Аталс). М., 1963.)

^** (См.: А. С. Зернова. Орнаментика книг московской печати XVI-XVII вв. М., 1952, №№ 62, 63, 64, 67, 68, 70, 72, 75, 79.)

Примеры барочного орнамента (в 10 книгах XVI-XVIII вв.) немногочисленны и особого интереса не представляют.

Поморский орнамент украшает 18 рукописных книг XVII - начала XIX в., созданных, преимущественно, в среде старообрядцев. Во всех поморских рукописях орнамент выполнен на весьма высоком художественном уровне, примером тому может служить богослужебный крюковой сборник первой половины XVIII в. (Соф. 155), в котором роскошь оформления сочетается со вкусом и тонким чувством стиля. Помимо рукописной графики, целый ряд рукописей Софийской библиотеки имеет гравированные печатные украшения разного типа - это и заставки, вырезанные из печатных книг и наклеенные в рукописные, и вплетенные целые листы и тетради из печатных книг, и отдельные листы с гравированными заставками-рамками или иллюстрациями. Большинство наклеенных заставок происходит из книг московской печати XVI-XVII вв. Любопытно, что среди этой группы печатных заставок есть две заставки, вырезанные из "дофедоровского" так называемого узкошрифтного Евангелия^*, причем наклеены они не в поздней рукописи, а в книге XVI в. - Пандектах Никона Черногорца со скрепой Кирилло-Белозерского мо пастыря (Соф. 1436, лл. 1 и 11).

^* (См.: А. С. Зернова. Орнаментика книг московской печати XVI-XVII вв. М., 1952, Альбом, № 7.)

В Служебнике начала XVII в. (Соф. 888, л. 4) наклеена печатная заставка со стилизованными изображениями дельфинов. Как оказалось, она вырезана из Псалтири с восследованием 1590-х годов виленской типографии Мамоничей^*. Орнамент заставки из Псалтири восходит, в свою очередь, к итальянским изданиям конца XV- начала XVI в. (возможно, через промежуточный источник)^**.

^* (Установлено по оригиналу. Экземпляр ГПБ, шифр. IX.6.24. См. также: Альбом фотоснимков (не опубликованы) к "Каталогу белорусских изданий кирилловского шрифта XVI-XVII вв." Л., 1972, № 21, с. 83-85 (хранится в ГИБ, Отдел редкие книг).)

^** (А. F. Butsch. Die Bucherornanientik der Renaissance. Т. 1. Leipzig, 1878, Taf. 12; L.. S. Olschki. I.elivre illustre au XV siecle. Florence, 1926, fig: 249, 341; A. M. Hind. Introduction to a history of woodcut, t. 2. New York, 1963, fig. 250, 289.)

В крюковом сборнике конца XVII в. (Соф. 182) наряду с рисованными заставками имеются 12 гравированных заставок и 2 инициала, оттиснутые с трех досок прямо на листах рукописи. Их орнамент не зафиксирован в альбомах книжного орнамента московской и украинской печати^*. Это, вероятно, листы с гравированными орнаментом, предназначавшиеся для использования в рукописных книгах, или оттиски с клише для печатных книг, неизвестных исследователям и не учтенных библиографией. Случаи таких находок известны^**.

^* (А. С. Зернова. Указ. соч.; "Украинские книги кирилловской печати XVI-XVIII вв." Каталог изданий, хранящихся в Гос. б-ке СССР им. В. И. Ленина, вып. 1, 1574 - первая пол. XVII в. М., 1978.)

^** (См.: А. X. Горфункель. Находки старопечатных книг. - "Рукописное наследие Древней Руси. По материалам Пушкинского дома". Л., 1972, с. 383; Н. Ю. Бубнов. Список с неизвестного московского издания XVI в. - "Сб. статей и материалов по книговедению", БАН СССР, 1973, вып. 3, с. 394-407.)

В десяти рукописных книгах конца XVII - начала XVIII в. (Соф. 1169, 1370, 1400, 1445, 1481, 1503, 1508, 1509, 1540) вплетены гравированные на меди заставки-рамки (всего 22) с разнообразными декоративными мотивами. Такие листы с гравированным орнаментом печатались в Москве и предназначались специально для украшения рукописных книг^*. Они широко использовались по назначению и даже копировались от руки, например в лицевом Синодике начала XVIII в. (ГПБ, собр. Н. П. Тиханова, № 166). Гравированные заставки-рамки хорошо известны историкам книги и искусствоведам^**, однако до сих пор не выяснены вопросы, связанные с их производством и мастерами.

^* (См.: В. И. Щепкин. Учебник русской палеографии. М., 1918, с. 60.)

^** (См.: Т. Б. Ухова. Миниатюры, орнамент и гравюры в собрании В. Н. У идольского. Каталог. - "Записки Отдела рукописей ГБЛ", 1956, вып. 18, с. 69; Е. Л. Немировский. Гравюра на меди в русской рукописной книге XVI-XVII вв. - "Рукописная и печатная книга". М., 1975, с. 103.)

Печатные иллюстрации имеются в шести рукописях Софийского собрания. Наиболее интересный пример использования гравюр в рукописи дают "Страсти Христовы" конца XVII в. (Соф. 1508) с полней серией (14 илл.) резцовых гравюр на меди, иллюстрирующих текст^*. Полный комплект "Страстей" встречается нечасто, например в двух рукописях XVIII в. из собрания В. Н. Перетца (ИРЛИ, 187, 245) с гравюрами "Страстей" представлены не все листы этой серии^**.

^* (См.: Д. A. Ровинский. Русские народные картинки, кн. 3. СПб., 1881, № 862.)

^** (См.: О. А. Белоброва. Лицевые рукописи. (Краткий обзор.) - "Рукописное наследие древней Руси. По материалам Пушкинского дома". Л., 1972, с. 309.)

В сборнике списков с печатных книг XVTI в. (Соф. 1445) помещена гравюра работы Афанасия Трухменского - "Христос Вседержитель на престоле" (л. 4 об.)^*.

^* (См.: Д. А. Ровинский. Подробный словарь русских граверов XVI-XIX вв., т. 2. СПб., 1895, стлб. 1022.)

Некоторые рукописные книги собрания украшены гравюрами украинских мастеров. Среди них представляет интерес церковно-полемический сборник XVIII в. (Соф. 1503) с ксилографиями на темы Апокалипсиса работы монаха Киево-Печерской лавры Илии (5 гравюр)^* и киевского гравера Прокопия (3 гравюры)^**. Этот факт - еще одно свидетельство взаимодействия русской и украинской книжных культур^***.

^* (См.: Д. А. Ровинский. Подробный словарь... т. 1, стлб. 415.)

^** (См.: Д. А. Ровинский. Подробный словарь..., т. 2, стлб. 807.)

^*** (В. Эйгорн. Книги киевской и львовской печати в Москве в третью четверть XVII века. - "Книговедение", 1894, № 9/10, с. 3-9; Я. Д. Исаевич. Першодрукар Iван Федоров i виникнення друкарства на Укpaïнi. Львив, 1975.)

Изучение искусства рукописной книги проводится в настоящее время в основном на материале классических образцов книжного искусства - рукописей роскошных и знаменитых. Но национальную книжную культуру и искусство определяет не только эта своего рода "книжная аристократия".

Во всех рукописных собраниях страны, в том числе и в Софийском, хранится огромная масса рядовых книг, скромных по облику, украшенных непритязательно и даже примитивно. Множество подобных книг бытовало в грамотной среде непривилегированных слоев древнерусского общества. Но, как правило, эти книги не привлекают внимания исследователей и даже не включаются в обзоры и каталоги. А между тем это интересная область книжной культуры, где профессионально-ремесленное мастерство смыкается с народным декоративным искусством, питается его образами и мотивами. Однако эта сфера народного творчества пока не изучается в должной мере ни специалистами по народному искусству, ни книговедами. Исследователи народного искусства располагают в основном довольно поздним вещественным материалом. Книги же, начиная буквально с XI в., дают в своей орнаментике образцы типично народных мотивов. Пример тому- Архангельское евангелие XII-XIII вв. (ГИМ, Син. 1019). Народный дух его декора часто отмечался исследователями^*. В Софийской библиотеке хранится Путятина минея XI в. (Соф. 202), хорошо изученная палеографами^**, но еще не ставшая объектом искусствоведческого анализа^***. Художник, украшавший Путятину минею, был знаком с византийским орнаментом и пытался его копировать, то и дело дополняя византийский узор мотивами, издревле характерными для народного искусства, в частности - для резьбы по дереву (инициалы на лл.33 об., 46 об.,66 об.,107 об., 107, 110 и др.)

^* (Ф. И. Буслаев. Исторические очерки по русскому орнаменту в рукописях. Пг., 1917, с. 4-8; Т.Н. Протасьева. Византийский орнамент. - "Древнерусское искусство, Рукописная книга", сб. 2, М., 1974,с. 218.)

^** (В. М. Марков. К истории редуцированных гласных в русском языке, Казань, 1964.)

^*** (Близость декора Минеи к народному искусству отмечена в исследованиях: Н. Н. Розов. Книга древней Руси. XI-XIV вв. М., 1977, с. 67-71; Т. В. Ильина. Декоративное оформление древнерусских книг. Новгород и Псков. XII-XV вв., Л., 1978, с. 17.)

Часто художники переносили на страницы книг образы реальных предметов, что замечено еще в орнаментике Архангельского евангелия. Встречается такое и в книгах Софийского собрания. Так, в "Златоусте" конца ХV в. (Соф., 1265, л. 46) инициал "Ч" по очертаниям очень похож на светец. Вряд ли художник сознательно копирует его, но хорошо знакомая форма предмета естественно ложится в абрис буквы.

В очень примитивной по исполнению заставке Служебника XVI в. из "церкви Николая Чудотворца города Невеля" (Соф. 1024, л. 98) нарисованы фигурки птиц, похожих на гуся, - фольклорный и декоративный мотив, знакомый по народным сказкам и росписям домашней утвари, но редкий для книги.

Термин "примитивный" в отношении оформления рукописных книг, пожалуй, следует употреблять не с уничижительным оттенком, а скорее в значении, применительном к народному искусству, т. е. в смысле определенного художественного видения и понимания красоты, своеобразной системы образов. В этом смысле "примитивным" можно назвать Служебник (Соф. 758). О нем известно, что писал его "Васка Федоров, тотьмянин" в 1560 г., - книга, стало быть, сугубо провинциальная по происхождению. Такова она и по облику. У Василия Федорова не было даже киновари. Служебник орнаментирован теми же чернилами, какими написан текст (что встречается довольно редко), и в нем только инициалы. В манере их написания как бы сплавились две техники народного творчества - мягкий мазок росписи и жесткий штрих резьбы. Инициалы (всего 168) разные по форме и величине, не только украшают книгу, Василию Федорову удалось художественными средствами организовать текст' структурно расчленить его, выделить главное.

Книги демократического происхождения нередко отличаются архаичностью облика - в почерке, манере написания заголовков, выборе орнамента и его исполнения. Здесь проявилось как сознательное тяготение к старине, подражание ей, так и традиционность образов, что вообще свойственно народному искусству.

Существует еще одна своеобразная область книжной графики - рисунки церковного, а чаще - светского характера, не связанные с первоначальным замыслом оформления книги. К ним можно отнести случайные наброски, попытки владельца или читателя по-своему проиллюстрировать текст или скопировать орнамент и миниатюры, детские рисунки, т. е. своего рода изобразительные граффити. Исследователи редко обращаются к книжной графике подобного рода^*, между тем она по-своему интересна. Так, на полях крюкового Стихираря XIII в. (Соф. 85, л. 105) изображена целая сценка - воин в коническом шлеме и с мечом возле фантастического зверя, похожего на изображения грифонов в произведениях западноевропейского средневекового искусства. Трогательны своей непосредственностью детские рисунки (Соф. 84, 188 и др.), - в богослужебных книгах, на полях пергаменных листов или на крышке переплета нарисованы домики, деревья, птицы и, конечно же, - победоносные воины на конях (Соф. 384, л. 101), как в рисунках XIII в. на бересте новгородского мальчика Онфима^**.

^* (См.: Г. И. Вздорнов. Рисунки на полях Типографского Устава. "Древнерусское искусство. Рукописная книга", сб. 2. М., 1972, с. 90 - 104; Н. Н. Розов. Читатели русской книги первых веков ее существования и их изучение. - "Труды Ленинградского института культуры", т. 25. История русского читателя, вып. 1. 1973, с. 32-34.)

^** (См.: В. Л. Янин. "Я послал тебе бересту..." М., 1965, с. 49-56.)

Помимо миниатюры, орнамента и гравюры, Софийское собрание представляет обширный материал для изучения еще одной стороны книжного дела - переплетного искусства. Не в пример рукописным книгам, хранившимся в XVIII-XIX вв. в частных руках и по воле владельцев сменившим свои ветхие древние переплеты на сафьяновые и картонные, большинство книг Софийской библиотеки сохранило первоначальные переплеты, в их числе и многие пергаменные книги. Очень древние, вероятно, близкие по времени самим рукописям переплеты имеют Минеи XI-XII вв. (Соф. 188^*, 202, 203). Массивные доски покрыты толстой сыромятной кожей, выделанной под замшу; к блоку книги они крепятся ремнями, пропущенными сквозь прорези в крышках. Ранние переплеты ничем не украшены, их главное назначение - предохранить блок книги, не дать покоробиться тугим листам пергамена. Сыромятной кожей пооволочены и переплеты XHI-XIV вв. (Соф. 2, 7, 53, 63, 122, 204 и др.), только теперь они чаще украшены медными жуковинами, а на углы с торца нередко набиты медные полоски - чтобы не вытерлась кожа. Классическими образцами новгородского переплетного искусства стали переплеты двух Миней последней трети XIV в. (Соф. 189, 1370 г.; Соф. 198, 1369 г.). Особенно часто публикуется переплет Минеи 1370 г.^**, украшенный прорезными металлическими наугольниками и средником прекрасного рисунка и 20 жуковинами.

^* (См.: П. Симони. Опыт сборника сведений по истории и технике книгопереплетного искусства на Руси, преимущественно в допетровское время, с XI по XVIII век. Тексты. Материалы. Снимки. СПб., 1903, с. 271-273, табл. VII-IX.)

^** (П. Симони. Опыт сборника..., с. 273-275, табл. X-XII; А. Н. Свирин. Искусство книги..., с. 203 (в подписи ошибочно указана Минея 1369 г.).)

Переплеты книг XV-XVIII вв. выглядят иначе - доски стали тоньше, глянцевая поверхность кожи украшается главным образом тиснением. Каждый период в истории массового переплета отмечен определенным набором тисненых украшений, их своеобразной планировкой на крышках. Большинство штампов, басм, клейм, использованных в оформлении переплетов книг Софийского собрания, известны исследователям по другим рукописным собраниям^*. Следует особо подчеркнуть редкое обилие переплетов XV в. в Софийской библиотеке^**. В тиснении ряда переплетов XVI в. встречаются иностранные штампы (Соф. 219, 224, 232 и др.)- На некоторых переплетах XVII в. можно увидеть фирменные знаки Московского печатного двора (например, Соф. 323, 342). Поздние переплеты (XVIII-XX вв.) немногочисленны и художественного интереса не представляют. Из трех датированных переплетов (Соф. 1059, 1631 г.; Соф. И, 1743 г.; Соф. 1147, 1778 г.) интересен переплет Синодика вселенского 1631 г., - его верхняя доска имеет углубление-ковчег, загрунтованное левкасом, по которому написана многофигурная композиция Софии Премудрости Божией.

^* (С. А. Клепиков. Из истории русского художественного переплета. - "Книга", вып. 1. М., 1959, с. 98-166; он же. Орнаментальные украшения переплетов конца XV - первой половины XVII веков в рукописях библиотеки Троице-Сергиевой лавры. - "Записки Отдела рукописей ГБЛ", 1960, вып. 22, с. 57-73.)

^** (Е. М. Шварц. Переплеты XV в. в Софийской новгородской библиотеке. - "Вспомогательные исторические дисциплины", вып. 12, с. 243-252.)

Драгоценных окладов на книгах Софийской библиотеки в настоящее время нет. Но ряд напрестольных Евангелий (Соф. 4, 10, 13, 14, 16, 17, 18, 20, 27, 29) имеет окладные индивидуальные переплеты конца XV-XVI в. различной художественной значимости и сохранности. Индивидуальный облик придает им поволока бархатом, парчой или крашениной и сохранившиеся на некоторых металлические украшения- штампованные и резные средники и наугольники с изображениями евангелистов. Особую ценность представляет переплет Евангелия XVI в. (Соф. 17)^*, накладные украшения которого сделаны из серебра.

^* (См.: Г. Н. Бочаров, Н. П. Горина. Об одной группе новгородских изделий конца XV и XVI века. - "Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции", М., 1977, с 303.)

Таковы некоторые наблюдения над миниатюрами, орнаментом, гравированными украшениями и переплетами книг Софийской библиотеки. Они позволяют говорить о самобытном характере ранних новгородских рукописей, о развитии новгородского книжного искусства с конца XV в. в русле общерусской художественной культуры, о влиянии искусства Москвы и то же время - о сохранении локальных особенностей, о тесной связи рукописной книги с народным искусством.

При изучении рукописных книг Софийской библиотеки закономерно возникает ряд вопросов: можно ли выделить в современном составе библиотеки рукописи, изначально находившиеся в ней? И какие из рукописей Софийской библиотеки были созданы в архиепископской книгописной мастерской?

Ответить на эти вопросы нелегко ввиду немногочисленности документальных свидетельств.

О первоначальной принадлежности подавляющего большинства книг собрания судить трудно из-за отсутствия локализующих помет. Более трети книг имеют владельческие или вкладные пометы, свидетельствующие о нахождении этих книг до поступления в Софийскую библиотеку в различных храмах и монастырях^*. И лишь небольшую часть книг Софийской библиотеки мы можем отнести к искони находящимся в ней.

^* (О первоначальных местах бытования и владельцах книг Софийской библиотеки см.: Н. Н. Розов, Искусство книги древней Руси и библиогеография (по новгородско-псковским материалам). - "Древнерусское искусство. Рукописная книга", [сб. 1]. М., 1972, с. 24-51.)

Прежде всего это рукописи, чья первоначальная принадлежность Софии удостоверяется вкладной или владельческой записью этого храма. Самые ранние вкладные записи в Софию относятся к началу XV в. Имя одного из вкладчиков - Матвея Кусова - сохранили три книги Софийского собрания. В 1411 г. он вложил богослужебный сборник (Соф. 399)^*, написанный Василием, дьяком церкви св. Дмитрия. В 1413 г. Кусов вложил еще одну книгу, написанную этим же писцом, но от нее сохранился лишь переплет с записью этого факта, приделанный к Паремийнику XIII в. (Соф. 53)^**. Позднее, при архиепископе Евфимии, Матвей Кусов вложил в Софию Минею праздничную (Соф. 387)^***. На этой книге подлинная запись не сохранилась, сам факт вклада дошел до нас в записи почерком XVII в.

^* (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 62.)

^** (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 28.)

^*** (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 71.)

Следующая по времени группа книг с пометой "софейская" (почерком XVII в.) - четыре минеи, созданные по повелению архиепископа Евфимия. В 1438 г. игумен монастыря на Перыни Дионисий написал Минею ноябрьскую (Соф. 191)^* с обращением к клиросу Софии петь "исправливаа". Дьяком Деомидом в 1439 г. была написана Минея июньская (Соф. 207)^**, а дьяком Иоанном в 1441 г. Минея февраль екая (Соф. 196)^*** и Минея апрельская (Соф 200)^****.

^* (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 64.)

^** (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 64.)

^*** (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 64-65.)

^**** (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 65.)

К изначально софийским относятся также семь из восьми сохранившихся Миней (Соф. 1317-1323)^*, созданных по повелению архиепископа Макария и вложенных им в Софию в 1541 г.

^* (См.: Д. И. Абрамович. Описание рукописей..., вып. 2, с. 1-154.)

Ряд единичных поздних рукописей также изначально находится в Софии, например - Синодик Софийского собора (Соф. 1550), начатый в 1637 г. Иваном Анисимовым "с братиею", и Синодик XVI-XVII вв. (Соф. 1552). Очевидно, сразу же в Софийскую библиотеку попали и две рукописи "Палаты царского благоязычия" Иоанникия Лихуда 1712 г. (Соф. 1557) и 1716 г. (Соф. 1558).

Дополнить список рукописей, изначально находившихся в Софии, помогают книги из других хранилищ, чья былая принадлежность этому храму удостоверяется пометами. Так, к самым ранним сохранившимся софийским книгам относятся десять Миней XII в. (ГИМ, Син. 159-168)^*. Их принадлежность к дому св. Софии подтверждается пометой XIII в., сделанной Скоренем, дьяконом "святыя Софии" (Син. 161, л. 260 об.)^**.

^* (См.: М. В. Щепкина, Т. Н. Протасьева, Л. М. Костюхина, В. С. Голышенко. Описание пергаменных рукописей Гос. Исторического музея, ч. I, Русские рукописи. - "Археографический ежегодник за 1964 г." М., 1965, с. 145-148.)

^** (См.: М. В. Щепкина, Т. Н. Протасьева, Л. М. Костюхина, В. С. Голышенко. Описание пергаменных рукописей Гос. Исторического музея, ч. I, Русские рукописи. - "Археографический ежегодник за 1964 г." М., 1965, с. 146.)

Была "положена в церькви святыя София" и Кормчая, написанная в 1280 г. при архиепископе Клименте (ГИМ, Син. 132)^*. Софийскому собору принадлежал Октоих 1435 г., написанный по повелению архиепископа Евфимия (ГИМ, Син. 199)^**, а также Параклитик начала XV в. (ГИМ, Син. 840)^***.

^* (См.: М. В. Щепкина, Т. Н. Протасьева, Л. М. Костюхина, В. С. Голышенко. Описание пергаменных рукописей Гос. Исторического музея, ч. I, Русские рукописи. - "Археографический ежегодник за 1964 г." М., 1965, с. 157-159.)

^** (См.: М. В. Щепкина, Т. Н. Протасьева, Л. М. Костюхина, В. С. Голышенко. Описание пергаменных рукописей Гос. Исторического музея, ч. I, Русские рукописи. - "Археографический ежегодник за 1964 г." М., 1965, с. 205.)

^*** (См.: М. В. Щепкина, Т. Н. Протасьева, Л. М. Костюхина, В. С. Голышенко. Описание пергаменных рукописей Гос. Исторического музея, ч. I, Русские рукописи. - "Археографический ежегодник за 1964 г." М., 1965, с. 211.)

В XVII в. в Софийской библиотеке хранилось Остромирово евангелие 1056-1057 гг. (ГИБ, F.п. 1,5), о чем можно судить по владельческой помете "Софейская" на л. 1 Евангелия^*. Сейчас трудно сказать, когда и при каких обстоятельствах оно попало в Софийскую библиотеку и как долго там пробыло.

^* (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 15.)

Косвенные сведения о софийских книгах, возможно, существующих и доныне, можно извлечь из книг, переписанных, как явствует из помет, с книг Софийской библиотеки. Так, например, Устав князя Владимира (ГБЛ, ф. 236, № 36) списан в начале XVIII в. "с харатейной книги, положенной в Софийской Великого Новгорода церкви". В рукописи (ГБЛ, ф 242, № 21), вложенной в 1611 г. "в Печеньский монастырь на Мурманськое... море", сказано, что она написана в "Великом Новеграде с Софейского переводу"^*.

^* (См.: Н. Н. Розов. Искусство книги древней Руси и библиогеография (по новгородско-псковским материалам). "Древнерусское искусство. Рукописная книга", сб. 2. М., 1972, с. 46.)

Таким образом, в настоящее время в Софийском и других собраниях можно выделить лишь незначительное число рукописей, которые с уверенностью можно отнести к первооснове собрания.

К изначально софийским книгам с достаточным основанием можно отнести и те пергаменные рукописи собрания, которые хотя и не имеют помет, неоспоримо связывающих их с Софией, но из записей писцов известно, что книги созданы по повелению новгородских архиепископов "владычными паробками", т. е. в архиепископской книгописной мастерской, и скорее всего - для библиотеки храма св. Софии. К ним относятся четыре рукописи Софийского собрания XIV в.: Евангелие 1362 г. (Соф. 3)^*, написанное "паробком Микулой" по повелению архиепископа Алексея; Минеи 1369 г. (Соф. 198)^** и 1370 г. (Соф. 189)^***, написанные "паробком Симеоном" по повелению архиепископа Алексея, и Евангелие (Соф. 2)^****, датируемое временем правления архиепископа Моисея (1325-1359 гг.), "стяжавшего книгы сия".

^* (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 33.)

^** (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 33-34.)

^*** (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 34.)

^**** (См.: Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 33.)

Книгописная мастерская па Владычном дворе, первые документальные свидетельства о которой относятся к XIV в., была основана, несомненно, гораздо ранее. В эпоху расцвета Великого Новгорода она была основным центром новгородского летописания^*. К XIV в. искусство ее мастеров достигло наивысшего расцвета, о чем можно судить по сохранившимся рукописям. Здесь писали книги не только для Софийского собора, но и для других храмов. Так, в 1356 г. во владычной мастерской был написан Пролог (ЦГАДА, Типограф. 163)^** для Ковалева монастыря; в 1359 г. - Евангелие (ЦГАДА, Типогр. 8)^*** в церковь св. Георгия; в 1391 г. - Апостол (ГПБ, Погод. 26)^**** в Хутынский монастырь; в 1397 г. - Тактикон Никона Черногорца (ГПБ, F.п. 1, 41)^***** в Лисицкий монастырь.

^* (И. Тихомиров. Несколько заметок о новгородских летописях. - "ЖМНП", 1892, сентябрь, с. 145-147; Д. С. Лихачев. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.-Л., 1947, с. 441-452.)

^** (См.: А. А. Покровский. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. М., 1916, с. 82.)

^*** (См.: А. А. Покровский. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. М., 1916, с. 52.)

^**** (Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 35.)

^***** (Е. Э. Гранстрем. Описание русских..., с. 36.)

В книгах XIV в., вышедших из владычной мастерской, прослеживается традиционная красивая формула записи; мастера сообщают свои имена, называют архиепископа, чьим повелением и когда "написана бысть" книга. В ряде книг (перечисленных выше) указан храм, для которого предназначалась рукопись, и ни разу, даже на книгах из Софийской библиотеки, Софийский собор, как место вклада рукописи, не назван.

Из этого можно предположить, что мастера Владычного двора указывали храм в тех случаях, когда они писали книги на сторону, и не называли его, если рукопись создавалась для "своего" Софийского собора. Если принять это предположение, то к изначально софийским рукописям можно условно отнести Минею 1365 г. (ГИМ, Воскр. 17)^* и Евангелие 1355 г. (ГИМ, Син. 70)^** записи писцов, в которых совпадают по формулировке (без указания храма) с записями на книгах из Софийского собрания.

^* (См.: М. В. Щепкина и др. Описание пергаменных..., с. 173.)

^** (См.: М. В. Щепкина и др. Описание пергаменных..., с. 171-172.)

Деятельность владычной мастерской в XV в. при архиепископе Евфимии (1429-1458 гг.) представлена целым рядом книг, написанных по его повелению как для Софийского собора - уже упоминавшиеся Минеи (Соф. 196, 200, 207) и Октоих (Син. 199), так и для других храмов - Устав церковный (ГИМ, Син. 332)^* положен им в Хутынский монастырь, а Минея октябрьская (ГИМ, Увар. 465)^** в 1454 г. вложена в Деревяницкий монастырь.

^* (См.: М. В. Щепкина и др. Описание пергаменных..., с. 217.)

^** (См.: М. В. Щепкина и др. Описание пергаменных..., с. 215-216.)

Вероятно, та традиция, о которой говорилось выше (не указывать "свой" Софийский собор, если рукопись из владычной мастерской предназначалась для него) продолжалась и в XV в.; мы наблюдаем ее и в искони софийских Минеях (№№ 196, 200, 207). Если это так, то к софийским книгам предположительно можно отнести и Евангелие 1443 г. (ГИМ, Щук. 9)^*, "устроенное" повелением Евфимия. Храм, для которого была предназначена эта рукопись, в помете не указан.

^* (См.: М. В. Щепкина и др. Описание пергаменных..., с. 207-208.)

Разумеется, все эти предположения требуют обстоятельного изучения, сличения всех палеографических данных и художественного оформления рукописей.

О деятельности владычной мастерской в конце XV в. свидетельствуют следующие факты. Архидиакон архиепископского дома Герасим Поповка в 1489 г. послал в Кирилло-Белозерский монастырь список Четырех слов св. Афанасия Александрийского против ариан в переводе Константина Болгарского^*. В записи отмечено, что книгу писал в Великом Новгороде на Владычном дворе повелением диакона Герасима Поповки брат его Митя. Этот же Герасим Поповка посылал книжные вклады в различные храмы. Очевидно, они создавались также в мастерской Владычного двора.

^* (См.: И. Е. Евсеев. Геннадиевская Библия 1499 года. М., 1914, с. 4.)

В 1499 г. Герасим Поповка по повелению архиепископа Геннадия руководит созданием грандиозного (986 лл.) библейского свода (ГИМ, Син. 1/915). Несомненно, эта рукопись создавалась во владычной мастерской, но примечательно, что для ее написания были приглашены мастера из трех разных церквей^*.

^* (См.: И. Е. Евсеев. Геннадиевская Библия 1499 года. М., 1914, с. 8.)

Очевидно, весьма интенсивной была деятельность владычной мастерской в XVI в. при архиепископе Макарии. О ней мы можем судить хотя бы по трем спискам Миней, написанным по инициативе архиепископа Макария. Старший из них так и остался в Софийской библиотеке, два других - Успенский и Царский - были, как показывают недавние исследования, в основном написаны в Новгороде и окончательно завершены в Москве^*.

^* (В. А. Кучкин. О формировании Великих миней четий митрополита Макария. - "Проблемы рукописной и печатной книги". М.: 1976, с. 86-101.)

О сохранении высоких художественных традиций в искусстве новгородской рукописной книги этого периода свидетельствует Евангелие 1533 г. Оно написано по заказу архиепископа Макария в Новгороде, по-видимому, в мастерской Владычного двора и вложено Макарием в Пафнутиев-Боровский монастырь^*.

^* (Г. Н. Бочаров, Н. П. Горина. Об одной группе..., с. 291.)

Вероятно, в XVII в. деятельность архиепископской мастерской затухает.

Несомненно, среди огромной массы нелокализованных книг и в Софийской библиотеке, и в других собраниях есть книги, искони принадлежавшие этой старейшей библиотеке, а также книги, созданные в мастерской Владычного двора. Выявить их - дело будущего.