Придумщики и фальсификаторы

В 1965 году во многих газетах была опубликована заметка журналиста Л. Рогачевского "Сюрпризы Мукачевского монастыря". В ней шла речь о находках закарпатского краеведа И. Л. Хоменко, обнаружившего в библиотеке Мукачевского монастыря "первопечатные, написанные кирилловским алфавитом древнерусские и румынские книги, изданные Швайпольтом Фиолем в Грушевском монастыре".

Если типография в закарпатском Грушевском монастыре действительно существовала, начало книгопечатания на территории нашей страны можно было бы отодвинуть на конец XV - начало XVI столетия.

Прочитав заметку Л. Рогачевского, я готов был тут же отправиться в Мукачево, чтобы на месте познакомиться с находками. Но подумав, решил предварительно написать И. Л. Хоменко.

"Прошу Вас сообщить, - писал я, - что за книги найдены Вами. Есть ли в них выходные сведения? На каком основании базируются утверждения о Грушевском монастыре? Есть ли в книгах упоминания о Фиоле?"

Ответ меня разочаровал.

"Фраза о грушевских изданиях не точна, - сообщал И. Л. Хоменко. - В своем разговоре с Л. Рогачевским я обмолвился, что в Мукачевском монастыре, по-видимому, должны быть и книги из типографии в Грушевском монастыре, основанной Фиолем (отметим в скобках, что о такой типографии никаких достоверных известий нет. - Е. Н.). Я оговорился, что, по-видимому, писать об этом рано, но скоро этот вопрос разрешится. В этом и была моя оплошность, из-за которой я попал в глупую сенсацию".

На этом можно было бы кончить, если бы известие о находке не перекочевало бы из газет на страницы научной периодики. О книгах, напечатанных Швайпольтом Фиолем в Грушевском монастыре, в 1966 году в разделе хроники сообщил журнал "История СССР".

Печатное слово обладает любопытной особенностью. Своим авторитетом оно делает достоверными те факты, о которых сообщает. Мы верим книге, журналу, газете - и это хорошо. Читательское доверие обязывает авторов, да и редакторов десятки раз проверять и перепроверять факты, прежде чем делать их достоянием общественности.

Писатель и ученый должны чувствовать ответственность перед современниками, а еще больше - перед грядущими поколениями.

Мы часто говорим о праве писателя на художественный вымысел. Но вымысел должен оставаться в границах исторической достоверности.

В 1973 году издательство "Советская Россия" выпустило в свет "Исторические повести" Веры Жаковой, умершей в 1936 году, 22 лет от роду. Секрет завидной долговечности повестей, рассказов и очерков Жаковой - в свежести литературного мышления, в незаурядности таланта этой "премудрой, уважаемой и нелепой девушки в очках", как называл ее Максим Горький. Есть в книге рассказ "О черном человеке Федоре Коне", который впервые опубликован в горьковском альманахе "Год семнадцатый" в 1934 году. Жакова приводит челобитную Федора Коня царю Ивану Грозному, письмо мастера Ивана Фрязина и другие "исторические документы", сочиненные ею самой. Имитировать документацию XVI века Жакова умела блестяще. "Государев мастер" Федор Конь, построивший Белый город Москвы и Смоленский кремль, действительно существовал. Но подробности его жизни - поездка в Германию и Италию, обвинение в ереси, ссылка в Соловки - все это придумано Жаковой. Отталкиваясь от ее биографических построений, поэт Дмитрий Кедрин написал превосходную поэму "Конь".

Во всем этом греха не было. Хуже, когда сочиненные Жаковой "документы" стали цитировать историки архитектуры. "Подвели" их литературный талант Веры Жаковой и авторитет печатного слова.

Недавно архитектор Юрий Шумей опубликовал в львовской газете статью "Тайна Онуфриевского монастыря". Статья была перепечатана в Горьком под детективным названием "Преступление во Львове". Шумей утверждал, что первопечатника Ивана Федорова... отравили иезуиты. В подтверждение цитировались письма иезуита Петра Скарги и католического епископа Владислава Суликовского. Был приведен и протокол секретного совещания, созванного папским нунцием Антонио Поссевино.

Нунций, пишет Шумей, "дал на этом совещании указание применить к Ивану Федорову "экстерминацию", то есть физически уничтожить его. Более того, Антонио якобы распорядился сделать так, чтобы от Ивана Федорова не осталось "ни следов, ни памяти".

Факты, даты, цитаты...

Все это впечатляет неискушенного читателя, который не знает, что "исторические документы" придуманы.

В 1970 году переслали мне из "Литературной газеты" письмо из Днепропетровска. Автор его прочитал в одном журнале сообщение о том, что "первопечатником был вовсе не Иван Федоров, а другие люди - Степан Дропан, печатавший книги в 1460 году, а вторым после него Святополк Фиола, печатавший в 1490 году". И тут же сделал категорический вывод: "Ивана Федорова возвели в первопечатники буржуазные русские историки без основания". А затем внес предложение - незамедлительно изменить надпись на памятнике Ивана Федорова в Москве - указать, что Иван Федоров "возобновил печатание книг, начатое Степаном Дропаном и Святополком Фиолой".