Был ли переплетчиком Ганс Переплетчик?

С первых же шагов Ивана Федорова по невозделанной еще ниве отечественной историографии ему начали приписывать иностранных учителей. Такова была инерция мышления у иных наших предков, высшим авторитетом для которых был "французик из Бордо".

В. С. Сопиков, зарегистрировав "Апостол" 1564 года в своем "Опыте российской библиографии", написал, что книга "напечатана под смотрением книгопечатного дела мастера датчанина Ганса". С тех пор и гуляет датчанин по страницам трудов, посвященных истории книги.

Перед нами монография "Пять столетий книгопечатания" С. X. Штайнберга (1899 - 1969); последнее издание ее вышло в Лондоне в 1979 году. На одной из страниц читаем:

"Великий царь Иван IV Грозный (имя которого у нас неправильно переводят как "Ужасный") в конечном счете ввел в России книгопечатание. По его просьбе Кристиан III Датский в 1552 году послал копенгагенского печатника Ганса Миссенгейма в Москву, где он научил Ивана Федорова, русского первотипографа, искусству книгопечатания".

В 1822 году Петр Иванович Кеппен указал на источник этих сведений - послание Кристиана III к Ивану Грозному, которое за шесть лет пред тем - в 1816 году - было опубликовано в "Теологической библиотеке", издававшейся в Копенгагене. Писал Кеппен и о "типографщике Иване Богбиндере", "под надзором коего гостунский диакон Иоанн Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец напечатали первую в России книгу".

Восемнадцать лет спустя, в 1840 году, посланием Кристиана III заинтересовался историк, профессор Московского университета Иван Михайлович Снегирев (1792 - 1868). Он имел познания в самых различных областях российской и зарубежной словесности. Занимался Снегирев и историей книгопечатания - в 1830 году опубликовал в "Вестнике Европы" статью "О первой Псалтыри, напечатанной Невежею Тимофеевым и Никифором Тар;асиевым при царе Иоанне Васильевиче", то есть о той самой "Псалтыри" 1568 года, на страницах которой, как помнит читатель, утверждалось, что именно Невежа и Никифор первыми устроили в Москве "штанбу, сиречь дело печатных книг". В послесловии "Псалтыри" "типографщик Иван Богбиндер", конечно, не упоминался. Никогда не называл его имени и Иван Федоров.

И. М. Снегирев решил разобраться в этом и написал письмо в Копенгаген - в Королевское общество северных древностей. Через несколько месяцев неспешная почта принесла ему копию публикаций "Теологической библиотеки".

В 1840 году И. М. Снегирев напечатал в "Русском историческом сборнике" перевод послания Кристиана III на русский язык; в оригинале оно было написано по-латыни. Перевод московский профессор снабдил комментариями.

О чем шла речь в этом письме?

Кристиан III задумал склонить московского государя к переходу в лютеранство, дабы "рассеять тьму папежскую (то есть католическую. - Е. Н.), коею долгое время омрачены были страны наши". "На это дело, - писал датский король Ивану Васильевичу Грозному, - вызывали мы прочих государей и князей... и при том не без успеха; по наследственному же нашему расположению и усердию к возлюбленному брату нашему, к его народу и подданным, руководствуясь примером предков и предшественников наших, мы осмеливаемся склонить к тому же и тебя, возлюблен-нейший брат".

Для пропаганды лютеранства Кристиан III считал необходимым организовать в Москве типографию и наладить печатание религиозной литературы.

"С такой целью, - сообщал он Ивану IV, - посылаем к тебе искренно нами любимого слугу и подданного нашего Ганса Мейссенгейма с Библией и двумя другими книгами, в коих содержится сущность нашей христианской веры. Если приняты и одобрены будут тобою, митрополитом, патриархами, епископами и прочим духовенством сие наше предложение и две книги вместе с Библией, то оный слуга наш напечатает в нескольких тысячах экземпляров означенные сочинения, переведя на отечественный ваш язык..."

Иван Михайлович Снегирев обратил внимание, что П. И. Кеппен писал об "Иване Богбиндере", В. С. Сопиков - о "датчанине Гансе", а в послании Кристиана III шла речь о "Гансе Мейссенгейме". Видимо, это один и тот же человек, - предположил ученый. И. М. Снегиреву было известно, что еще в 1595 году датский историк Арильд Витфельд писал в своей "Истории Дании" о послании, с которым Иван Грозный будто бы обратился к королю Кристиану в 1550 году, прося его направить в Москву различных ремесленников. Инициатива в этом случае приписывалась московскому государю. Приглашение, по словам Витфельда, принял "один человек из Копенгагена по имени Ганс Богбиндер". Однако, утверждал датский историк, "в то время было очень мало людей, которые захотели бы поехать в варварскую страну. Ганс Богбиндер также отказался от своих намерений".

"Слово Богбиндер, - комментировал И. М. Снегирев, - должно быть не родовое имя, но название ремесла, тогда значительного в Европе, ибо Bockbinder то же, что Buchbinder, то есть переплетчик".

Более ста с лишним лет после публикации И. М. Снегирева никто не интересовался Гансом Богбиндером. Был ли он в нашей стране? Учился ли у него Иван Федоров? Да и кем, собственно, был этот переплетчик?

Ответ отыскался в третьем томе "Датского биографического словаря", вышедшем в свет в 1934 году в Копенгагене. Здесь были опубликованы статьи о нескольких Мейссенгеймах Богбиндерах. Первый из них - Ганс Мейссенгейм Богбиндер-старший - был бургомистром Копенгагена. Умер он в 1515 году, оставив двух сыновей - Амброзия и Ганса. Амброзий пошел по стопам отца: стал бургомистром нынешней датской столицы, активно поддерживал короля Кристиана II в его борьбе за абсолютизм против своеволия феодалов-аристократов.

В 1523 году Кристиан II был свергнут с престола и изгнан в Нидерланды. Королем стал Кристиан III - тот самый, который в мае 1552 года писал Ивану Васильевичу Грозному.

Свергнутый король, однако, не прекращал борьбы за датский престол. В 1553 году его сторонники во главе с Амброзием Богбиндером подняли восстание, которое длилось три года, но в конце концов было подавлено. Амброзия вскоре обвинили в убийстве. Предвидя арест и неизбежную расправу, бургомистр отравился.

Преданным сторонником свергнутого короля был и младший брат Ганс Мейссенгейм Богбиндер. Он последовал в изгнание и стал личным секретарем Кристиана II. Спустя много лет изгнанный Кристиан II умер. В 1550 году Кристиан III разрешил Гансу вернуться на родину. А два года спустя было написано уже известное нам послание Ивану IV Васильевичу.

Сопоставляя факты, можно предположить, что король рассматривал посольство Богбиндера в далекую Московию как своеобразную почетную ссылку.

Таким образом, никто из Богбиндеров ни типографом, ни переплетчиком не был. На вопрос, вынесенный в название этой главы, можно ответить определенно: Ганс Переплетчик не имел решительно никакого отношения ни к типографскому, ни к переплетному мастерству. Стало быть, "русским Гутенбергом", как его нередко именуют зарубежные авторы, именитый датский придворный быть не может. Да и посольство его в Московию не состоялось. Материалы датских архивов свидетельствуют, что с 1554 года Ганс Богбиндер безвыездно жил в Копенгагене. В 1564 году, когда вышел в свет московский "Апостол", Ганса уже не было в живых.

Обо всем этом шла речь в статье, которую автор этих строк в 1962 году опубликовал в сборнике "Книга. Исследования и материалы". В 1970 году ее перепечатали в Дании под характерным названием "Был ли Ганс Богбиндер русским Гутенбергом?"

Вопрос этот как будто решен окончательно.

Впрочем, "датчанин Ганс", как впоследствии стало известно, не был единственным зарубежным претендентом на роль "российского Гутенберга".