Преступное небрежение Сарницкого

Как мы уже говорили, Михаил Петрович Погодин, побывавший в Онуфриевском монастыре в 1835 году, просил В. Компаневича замуровать надгробную плиту первопечатника в стену - для лучшей сохранности. Это, к сожалению, сделано не было.

В 1860 году плита еще лежала на месте; ее осматривал профессор Львовского университета Яков Федорович Головацкий (1814 - 1888).

Человека этого любили и уважали в украинских кругах. В молодые годы, занимаясь в Львовской семинарии, он стал членом просветительского кружка "Русская троица". Основной своей задачей кружок считал возрождение национального языка.

Я. Ф. Головацкий много и плодотворно занимался историей книгопечатания. Его большое исследование о славянском первопечатнике Швайпольте Фиоле, основавшем типографию в Кракове в 1491 году, по сей день считается классическим.

В Онуфриевском монастыре Яков Федорович нашел рукописную "Библию", которую в 1576 году начал переписывать Дмитро Писарчик из Зенкова. Не исключено, что "Библию" эту видел Иван Федоров. Текст ее повторял знаменитое пражское издание белорусского просветителя Франциска Скорины. Самое интересное состояло в том, что рукопись содержала и те книги "Библии", которых в печатном издании не было.

Часто посещая библиотеку Онуфриевского монастыря, Я. Ф. Головацкий не мог не заинтересоваться надгробной плитой русского первопечатника. В 1860 году в львовском альманахе "Зоря Галицкая" он опубликовал ее подробное описание.

"Я осматривал уже забытый тот памятник, - писал Яков Федорович. - Он лежит по правой стороне от входа в церковь святого Онуфрия под лавками, на нем стоящими, вставленный в каменный пол. Состоит из четырехугольной плиты песчаника полтретья аршина долгой, а полтора аршина широкой, на которой з лицевой стороны во двох параллельных обводках выкована врезная круговая надпись. Сторона от запада совсем истерта, що неможно отчитати ничего".

Далее Головацкий приводил ту часть надписи, которую он сумел разобрать. В конце же прибавил:

"Прочее вытерто или вытоптано ногами... Понеже камень разломанный на середине, то некоторые буквы надписи выкрушились".

Прошло еще тринадцать лет.

В 1873 году Львов посетил председатель Московского Археологического общества Алексей Сергеевич Уваров (1825 - 1884). Побывал он и в Онуфриевском монастыре - специально чтобы увидеть надгробие Ивана Федорова.

Историк монастыря М. Мациевский, сопровождавший именитого гостя, рассказывал впоследствии, что Уваров "вельми урадовался, ще еще подпись на камне не была совершенно стерта". Он тут же заказал гипсовый слепок надгробия.

Слепок увезли в Москву и здесь вставили в торец одного из шкафов Типографской библиотеки, помещавшейся в здании Московского Печатного двора на Никольской улице. В этой библиотеке хранился "Апостол" 1564 года, найденный Петром I в Чудовом монастыре.

Последним видел плиту западноукраинский историк Антоний Стефанович Петрушевич (1821 - 1913), опубликовавший в юбилейном 1883 году небольшую книжку с длинным названием: "Иван Федоров русский первопечатник. О начале книгопечатания на Руси вообще, а в городе Львове в особенности".

Петрушевич был в Онуфриевском монастыре 14 августа 1883 года.

Онуфриевский монастырь. С акварели Ф. Ковалишина. XIX в.

"Надгробный камень, - рассказывал он, - почти один сажень долготою находится ныне в церкви святого Онуфрия в притворе близ главных дверей, с правой стороны под стеною, закрыт теперь скамейками".

Несколько месяцев спустя надгробная плита исчезла при таинственных обстоятельствах.

Обстановка в Галиции, в ту пору принадлежавшей Австро-Венгрии, была сложной. Украинские культурные круги тянулись к России. Австрийские власти жестоко преследовали всякие выражения симпатии по отношению к Москве. Украинской газете "Слово" было запрещено даже публиковать телеграмму Славянского благотворительного общества в Петербурге по случаю 300-летней годовщины со дня смерти Ивана Федорова.

Униатская церковь, тяготевшая к Ватикану, всячески старалась преуменьшить значение вековых связей русской и украинской культуры. Онуфриевский монастырь принадлежал униатам. Его протоигумен Климент Сарницкий слыл фанатиком.

В преддверии юбилея украинские литераторы отправились и монастырь почтить память Ивана Федорова. Но надгробной плиты первопечатника в церкви не оказалось.

1 декабря 1883 года, за пять дней до юбилея, журналист С. А. Мончаловский, писавший под характерным псевдонимом "Русак", на страницах газеты "Слово" обвинил К. Сарницкого в преднамеренном уничтожении плиты.

Разгорелись страсти, за которыми никто не позаботился объективно разобраться в происшедшем. Русская реакционная пресса подхватила обвинение главным образом для того, чтобы обострить национальную рознь.

Протоигумен Климент Сарницкий решил оправдаться. Он составил протокол, в котором привел показания свидетелей происшествия. Очевидцы утверждали, что во время ремонта Онуфриев-ской церкви надгробие приподняли ломом. 300-летний песчаник будто бы не выдержал и рассыпался на мелкие куски. Протокол сохранился; он находится сейчас в Библиотеке имени Осолиньских во Вроцлаве (ПНР).

Так это было или нет, теперь сказать трудно. У нас нет осно-вний предполагать злонамеренность. Но в преступном небрежении Климент Сарницкий безусловно повинен.

На этом история плиты не закончилась.

В 1901 году во Львове побывал археолог Г. А. Воробьев, вернувшись в Россию, он опубликовал в "Историческом вестнике" статью "В столице Галицкой Руси", где утверждал, что видел надгробный камень в Онуфриевском монастыре "недалеко от главного входа, на левой стороне, под лавками".

Каким образом камень перекочевал из правого притвора церкви ее левую часть, оставалось загадкой.

Но и в дальнейшем находились очевидцы, посещавшие львов- ский Онуфриевский монастырь и утверждавшие, что они видели плиту. Так, один из них - журналист А. Ходоровский (Ардов) - в 1914 году нашел ее будто бы не в церкви, а во дворе.

"С левой стороны у старинной тяжелой двери монастырской часовни, - рассказывал А. Ходоровский на страницах иллюстрированного журнала "Нива", - я действительно замечаю грязную, порядочно стертую плиту. Она вделана в стену. Вделана примитивно, без защиты или прикрытия. От этого плита все время подвергается действию влаги, размывающей вырубленную надпись. Прочесть надпись на плите, сейчас уже невозможно. Если встать подальше, можно еще разобрать два-три слова".

Плиту Ходоровскому будто бы показывал "не очень старый иеромонах в типичном для василианцев подряснике и маленькой скуфейке". Это был Мелетий Лончина, преемник Климента Сарницкого.

Ссылаясь на свидетельство Лончины, церковные власти Галиции 8 ноября 1923 года составили акт, в котором утверждалось, что надгробие Ивана Федорова сохранилось: оно замуровано около алтаря правой боковой часовни Онуфриевской церкви.

В 1924 году, когда отмечалось 350-летие начала книгопечатания на Украине, Научное товарищество имени Т. Г. Шевченко решило разобраться во всех этих противоречивых свидетельствах. Историк Иван Кревецкий разыскал Мелетия Лончину и беседовал с ним. Игумен утверждал, что в 1887 году Климент Сарницкий показал ему плиту величиной около метра, вделанную в пол часовни.

"Вот плита первого русского друкаря Ивана Федорова", - сказал Сарницкий.

В 1903 году, продолжал Лончина, архитектор Иван Ле-винский перестраивал церковь и возвел новую стену, закрывшую надгробие.

И. Кревецкий опубликовал в журнале "Старая Украина" чертеж, на котором указано местонахождение плиты. Пытаясь примирить две разноречивые версии, он утверждал, что в 1883 году К. Сарницкий говорил об уничтожении лишь части плиты. Уцелевшая ее часть в метр длиной будто бы была вмурована в пол, а затем закрыта стеной.

За спорами о судьбе плиты не заметили одного существенного обстоятельства.

Украинский историк Д. И. Зубрицкий, писавший о плите в 1836 году, и М. П. Погодин, видевший ее за год пред тем, прочитали на ней дату кончины первопечатника: 5 декабря 1583 года. На слепке же А. С. Уварова указано другое число: 6 декабря 1583 года.