Пропавшая рукопись

Иван Александрович Гончаров не заботился о сохранении рукописей своих произведений. Он совал их повсюду, а потом и сам зачастую не мог отыскать: иногда сжигал, раздавал друзьям, выбрасывал. Удивлялся, когда знакомые, обеспокоенные участью его черновиков, предлагали сдавать их на хранение в библиотеку. "Зачем? Для чего?" - пожимая в недоумении плечами, спрашивал он.

Когда в 1888 году В. В. Стасов обратился к Гончарову с просьбой передать на хранение в Публичную библиотеку все бумаги и особенно рукопись статьи "Мильон терзаний", тот отвечал:

"Многоуважаемой Владимир Васильевич, Вы так категорически заявили желание получить от меня, для хранения в Императорской публичной библиотеке, какие-нибудь черновые рукописи моих уже напечатанных сочинений, что я, после довольно энергического возражения, наконец, уступил. "Не спорь с В. Стасовым", -- завещал Тургенев и "злу не противься", - поучает граф Лев Толстой. Я и не спорю более, между прочим, потому, что я слишком слабый противник для Вас и у Вас, конечно, на "беззащитные седины не поднялася бы рука". Не "противлюсь и злу" - потому что особенного зла в Вашем требовании не вижу, кроме только того, что не совсем понимаю причину этого требования. Не исполнить последнее даже довольно трудно: это все равно, если б Вы попросили у меня старого изношенного платья - и я бы отказал, а старая рукопись - не то же ли самое, что изношенное платье?"

И все же до нас не дошла масса писем, полученных Гончаровым от видных ученых и писателей, не сохранились черновики многих его произведений и даже рукописи очерков "Мильон терзаний", "Памяти А. В. Никитенко", романа "Старики". К числу пропавших рукописей относится и неопубликованная повесть о пепиньерке К

Пользуясь забытыми на страницах старых газет и журналов воспоминаниями современников о Гончарове, его письмами, попытаемся восстановить за бытую историю.

Видимо, никто бы не узнал о существовании по вести "Пепиньерка", если б сам Гончаров не упомянул о ней в одном из писем. Это было письмо к близкой знакомой - Екатерине Васильевне, дочери симбирского помещика Василия Толстого. Гончаров писал ей 8 сентября 1855 года:

"Вы недавно спрашивали меня о "пепиньерке" - вот она. Я с трудом отрыл ее в куче старых моих рукописей... Когда минует надобность, возвратите мне рукопись вместе с книгами Тургенева, Писемского, Нового поэта альманахами..."

(1 Пепиньерками в институтах называли воспитанниц педагогических классов.)

Дом в Симбирске, где родился Ганчаров

Что же это была за пепиньерка, о которой написал повесть Гончаров? Воспоминания всех современников писателя сходятся на одном: то была гувернантка в доме его сестры Александры Александровны Кирмаловой - Варвара Лукинична Лукьянова. Познакомились они в 1849 году, когда Гончаров приехал по гостить из Петербурга.

Лето этого года в Симбирске выдалось особенно благодатным. Тишина и полное спокойствие волжского городка, безоблачная лазурь неба и тенистая усадьба с большим парком, раскинувшимся над Волгой, располагали после шумного Петербурга к неге и мечтательности.

В первые же дни по приезде Гончаров побывал в местном театре, посетил нескольких помещиков, с которыми так упорно и настойчиво знакомил его брат.

(1 Псевдоним И. И. Панаева.)

Портрет Ганчарова в 1847 году

Жителей городка, взволнованных приездом тогда уже известного столичного писателя, окончательно покорил его весьма представительный вид. Был Гончаров среднего роста, уже полнеющий, с белыми вы холенными руками. Голубовато-серые глаза его смотрели на все внимательно и чуть насмешливо. И одет он был безукоризненно; в модных серых брюках с лампасами, в визитке, в ботинках с лакированны ми носками. На резиновом шнуре болтался монокль- одноглазка", а чуть ниже тянулась золотая цепочка часов с замысловатыми брелоками: ножичком, вилкой, окороком, бутылочкой... Только и разговоров было что о столичном госте у симбирских домоседов-помещиков, их сентиментальных дочек!

Но постепенно визиты надоели Гончарову, захотелось тишины и уединения. С утра он уходил на берег Волги или подолгу лежал в обвитой зеленью беседке.

Вскоре, однако, одиночество снова нарушилось.В Симбирск приехала его сестра с детьми и гувернанткой.

Гувернантка Варя была на редкость красивой девушкой. Высокая и стройная, с тонкими чертами лица, умными глазами и пышной косою каштановых волос, она произвела на Гончарова сильное впечатление. Целыми часами бродили они у волжского обрыва, уходили в поля, обошли все окрестности городка. Им казалось порою, что только они вдвоем и живут в этом сонном и разморенном жарою Симбирске, что никому нет дела до них. Увлеченные друг другом, они и не замечали, как из-за каждой занавески или оконной шторы следили за ними десятки любопытных глаз. Гончаров писал тогда од ной из своих знакомых:

"Мужья здесь ревнивы и сердиты, вечера коротки, ночи темны, собаки многи и злы... никак нельзя пропасть из дому так, чтобы не знали куда. Сидишь в одном доме, а в десятке других знают об этом. Пропал было я раз на целый день, перебывал нарочно в местах четырех, чтоб замести всякий след за собой, и, наконец, добрался до пятого места... "Чей кучер?" - спрашиваю. "Да ваш: матушка лошадь прислала, дождь идет..." Гончаров в те при вольные летние дни и пишет повесть о пепиньерке.

Вскоре он делает Варваре Лукиничне предложение, но неожиданно получает отказ.

Через некоторое время Лукьянова выходит замуж за артиллерийского офицера Павла Лебедева. Когда же она овдовела, Гончаров снова делает предложение и снова получает отказ.

...Год шел за годом. Гончаров достиг зенита славы всеобщего признания. Но он так и продолжал жить одиноко до конца дней.

Повесть же о пепиньерке, написанная под первым впечатлением большого и светлого чувства, пропала бесследно. Может быть, Екатерина Васильевна Тол стая не возвратила ее автору? А может быть, и сам он, беспечный в хранении своих рукописей и доку ментов, уничтожил ее.