"Своей Руси услугуючи"

В том самом 1844 году, когда Михаил Петрович Погодин приобрел заблудовскую "Псалтырь", пришел к нему некий И. Ф. Тархов, промышлявший продажей старых фолиантов, и принес толстый, переплетенный в кожу том. Погодин отстегнул застежки переплета и осторожно открыл книгу. Вначале шли переписанные от руки беседы Григория Богослова, "послание Домника, архиепископа Венетийского", житие первооткрывателя славянской письменности Кирилла Философа.

Сборник был интересным. Погодин с удовольствием и с острым предчувствием великолепной находки перелистывал его.

Предчувствие не обмануло. В конец книги были вплетены 62 листа, не написанных, а напечатанных. На титуле, правый нижний край которого был оборван, стояло: "Первая часть Нового завету, або Тестаменту".

Руки у Погодина дрогнули - такой книги не было ни в его Древлехранилище, ни в одной из знакомых ему библиотек. Да и в библиографических указателях издание описано не было - это Михаил Петрович знал точно. Он тут же, не торгуясь, купил сборник.

Когда книготорговец ушел, Погодин начал читать книгу. Перед печатным текстом оказалось рукописное предисловие, составленное Василием Тяпинским. В нем Тяпинский рассказывал о том, что из любви "ку моей отчизне", "своей Руси услугуючи", он перевел часть "Нового завета" - "Евангелие" на народный язык и решил напечатать его "двема языки зараз, и словенским и при нем тут же русским". Переводить книгу и готовить ее к печати, по словам Тяпинского, более пристало сведущим людям. Себя же он ученым мужем не считал, говорил, что он "не немец, и не доктор, и ниякий постановеный меж попы". Но "митрополитове, владыки и нихто з учоных" не взялись за издание "Евангелия" на родном языке.

Вдохновлял Тяпинского подвиг славянских просветителей Кирилла и Мефодия, которые перевели Священное писание еще в ту пору, когда у других народов - "у недалеких влохов, немцев, поляков, французов, гангликов (англичан. - Е. Н), гишпанов, а коротко мовечи - всих на свете хрестиянских народов" - таких переводов не было.

Тяпинского глубоко огорчало забвение родного языка, особенно же в среде феодальной знати - у "великих княжат, таких панов значных". На смену былой народной мудрости, по его словам, "оплаканная неумеетность пришла". Более же всего его возмущало, что те, "которых межи нами зовут духовными и учители", настолько забыли родной язык, что "его не вмеют, его вырозуменя не знают".

Василий Тяпинский призывает знатных и богатых белорусских и украинских магнатов содействовать просвещению народа. Нужно, говорит он, "школы заложити и науку... от так многих лет занедбаную выдвигнути".

Впоследствии историки отыскали в архивах документы, из которых явствовало, что полное имя человека, о котором идет речь, было Василий Николаевич Тяпинский-Омельянович. Он родился около 1530 года в белорусской семье и прожил богатую приключениями жизнь. Воевал, путешествовал, сблизился с радикально настроенными протестантами, которых называли антитрини-тариями.

"Синоды" антитринитариев происходили "в доме брата милого Василия Тяпинского" - об этом рассказывает в одной из своих книг Симон Будный, деятель белорусско-литовской реформации.

Об этом человеке нужно рассказать подробнее, ибо жизненные пути его и Ивана Федорова пересекались.

Симон Будный родился в 1530 году. Учился он в Краковском университете и здесь познакомился с гуманистическими идеями века. Еще в молодые годы он отошел от католицизма, стал протестантом, затем антитринитарием, а перед смертью вообще порвал с религией. Его отлучили от церкви. Умер "великий еретик" 13 января 1593 году в местечке Вишневе под Ошмянами. Последними его словами были: "Ей-богу, я не знаю никакого бога... Ей-богу, я не знаю Христа, я ничего не помню о Христе!"

С именем Будного связана деятельность славянской типографии кирилловского шрифта. Находилась она в Несвиже, небольшом городке неподалеку от Слуцка. Здесь в 1562 году были напечатаны две книги, сочиненные Будным. Одна из них - "Кати-хисис для деток христианьских языка русского", вторая - "О оправдании грешного человека перед богом".

"Катихисис" сохранился в девяти экземплярах, которые сейчас находятся в библиотеках Москвы, Ленинграда, Кракова и Праги.

Вторая же книга Будного до нас не дошла. В свое время ее видел и описал Василий Степанович Сопиков. Но где находится экземпляр, которым он пользовался, никто не знает.

В дальнейшем вышло немало книг Симона Будного, но уже на. польском языке. Он перевел на этот язык сначала "Новый завет", а затем и всю "Библию".

Человек острого и язвительного ума, блестящий полемист, знаток древних и новых языков, Будный не мог не оставить заметного следа в памяти первопечатника.

Впрочем, встречались ли они? Чтобы ответить на этот вопрос, познакомимся с переводом "Нового завета", который был издан в 1574 году в Лоске - небольшом местечке Виленского воеводства. Книга очень редка - сохранились лишь два экземпляра, которые в настоящее время находятся в Библиотеке Польской Академии наук в Курнике и в Библиотеке имени Оссолинских во Вроцлаве. Возможно, именно поэтому никто из русских ученых, изучавших жизнь и деятельность Ивана Федорова, не знал о предисловии Будного "Ко всем верным читателям этих книг", помещенном в издании 1574 года. В 1913 году предисловие перепечатал польский историк Г. Мерчинг. Но и на эту публикацию никто не обратил внимания. Лишь в 1965 году белорусский исследователь Григорий Яковлевич Голенченко заметил, что в предисловии названо имя Ивана Федорова.

Симон Будный рассказывает о начале книгопечатания в Москве, цитирует послесловие московского "Апостола" 1564 года. При этом он ссылается на "друкарей московских, которые здесь у нас уже несколько лет". Московские издания Будный получил от самих первопечатников. Рассказывая о редактировании первых русских книг, Будный пишет: "Зная, что многие недавние и небольшие ошибки они-то друкари, как сами мне сообщили, по старым книгам исправили, но старые... еретиков искажения не по московскому собранию книг править, и мало для этого голов Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца. Учинили то, что могли, за что им другие должны быть благодарны..."

Можно не соглашаться с Будным, когда он ставит под сомнение компетентность первопечатников. Для нас важно другое: он лично встречался с Иваном Федоровым. А значит, мог быть знаком с первопечатником и Василий Тяпинский.

Первую часть "Нового завета" Тяпинского впервые описал в 1849 году Иван Петрович Сахаров на страницах "Обозрения славяно-русской библиографии". Знакомясь с книгой в Древлехранилище М. П. Погодина, Сахаров нашел на ее полях ссылки на хорошо известный ему московский печатный "Апостол" и на "московское недавно друкованное" "Евангелие", о котором он ничего прежде не знал.

На эти издания Тяпинский ссылался тогда, когда нужно было толковать какое-либо иностранное слово. В московском "Апостоле", например, в одном случае было приведено греческое слово "евнух", а в другом - его славянский эквивалент - "скопец". Тяпинский же считал нужным употреблять в переводе народное слово "каженик".

Московский "Апостол", напечатанный Иваном Федоровым и Петром Тимофеевым Мстиславцем в 1564 году, был хорошо знаком И. П. Сахарову. В "Обозрении славяно-русской библиографии" он рассказывает о 15 экземплярах этой прославленной книги. Иван Петрович видел ее в Петербургской Публичной библиотеке, в Библиотеке Академии наук, в новгородском Софийском соборе, в далеком Соловецком монастыре... Он читал "Апостол" и в частных собраниях - в Румянцевском музеуме, еще не перевезенном в Москву, в Древлехранилище М. П. Погодина, у Ивана Прокофьевича Каратаева, который впоследствии много трудился во славу славяно-русской библиографии, у историка Александра Дмитриевича Черткова, замечательная библиотека которого поступила в Московский Исторический музей, наконец - у Ивана Никитича Царского...

А вот ссылки на "московское недавно друкованное Евангелие" И. П. Сахарова удивили. На страницах рукописного сборника, в который вплетено издание Василия Тяпинского, Иван Петрович обнаружил запись монаха Супрасльского монастыря Евстафия, сделанную в 1580 году. А значит, и "Новый завет" Тяпинского был напечатан не позднее этого года.

А первое "Евангелие" в Москве, как это хорошо знал Иван Петрович и как утверждали решительно все библиографы, было напечатано лишь в 1606 году Анисимом Михайловичем Радищевским, учеником Ивана Федорова.

"На какое московское издание ссылается Тяпинский? - писал И. П. Сахаров на страницах "Обозрения славяно-русской библиографии". - Конечно, на Евангелие, напечатанное Иваном Федоровым, доселе не отысканное, но знаемое по одним темным указаниям".

Означает ли это, что к книгам, напечатанным Иваном Федоровым в Москве, нужно прибавить еще "Евангелие"? Ответ на вопрос читатель найдет в следующей части.