01.02.2012

В Бурятии издана уникальная книга о дореволюционном быте

Эта книга научит предсказывать погоду на сезон вперед, готовить здоровую пищу, поможет при лечении животных, станет бесценным помощником при подготовке к свадьбе или похоронам.

К 110 летию старейшего бурятского учителя, краеведа и просветителя Лодона Линховоина издана уникальная книга из его рукописей. Фамилия Линховоин одна из самых знаменитых в истории Бурятии. К сожалению, большинство из нас знает только о народных артистах - популярном оперном певце Лхасаране Линховоине и его дочери, концертмейстере Дариме Лхасарановне.

Между тем отец знаменитого артиста был не менее талантливым человеком. Всю жизнь неустанно занимался сбором произведений устного народного творчества бурят. Его книга - «Заметки о дореволюционном быте агинских бурят», изданная после войны на бурятском и русском языках сразу стала библиографической редкостью.

- Мы ее не просто переиздали. Сверка с рукописями неожиданно выявила в первом издании включения в духе советской идеологии. Их в оригинале не было. Фактически книгу собирали заново. Добавили в нее статьи о недопустимости пьянства и нецензурной брани, утрате родного языка. Написаны они так, будто речь идет о нашем времени - рассказывает руководитель проекта Жанна Дымчикова.

Уникальна и жизнь самого Лодона Линховоина. В двухмесячном возрасте лишенный отца, он воспитывался в семье дедушки Линховы. В 1918 году в Агинском были открыты курсы по подготовке учителей бурят-монгольского языка. Сюда съез­жались молодые учителя, учащиеся старших классов школ, училищ бурятских ведомств Забайкалья. Выпускники педкурсов позже стали подлинными народными учителями, отмеченными почетными званиями и наградами. Обладатель красивого баритона-баса, незаурядного актерского таланта, Лодон Линхоевич мог бы стать артистом, но выбрал стезю педагога.

Три ареста и война

В начале 1931 года развернулась кам­пания по поиску вредителей – противников коллективизации. Многие организаторы коммун и колхозов были арестованы, в том числе и дедушка.

- В первый раз его посадили за то, что он читал детям Пушкина. Трудно в это поверить, но Пушкин тогда считался буржуазным писателем. В 1932 году разобрались в "деле Линховоина" и оправдали его – вспоминает семейные предания Дарима Лхасарановна.

После этого семья переехала в Верхнеудинск, Линховоин стал преподавателем Монголрабфака. Однако в 1935 году Наркомпрос БМАССР перевел его в Кижингу, назначил завучем Кижингинской средней школы. В 1937 году в числе передовых учителей республики он был поощрен поездкой в Москву и Ленинград.

Но, несмотря на это, летом 1937 года в числе других учителей Лодона Линховоевича внезапно сняли с работы как участника контрреволю­ционной, панмонголистской организации. На работу нигде не принимали. Перебрались семьей в город. Кое-как удалось устроиться счетоводом в зооветинститут. И все же в 1938 году его арестовывают. В тюрьме он провел больше двух лет, в начале 1940 года его как невиновного освободили.

Прошел Лодон Линховоин и всю войну. Вернулся с нее и продолжил работу учителем. Старший сын Лхасаран поступил в музыкально-драматический театр.

Народный учитель Лодон-багша

Учительская семья Линховоинов многие десятилетия проработала в Нижне-Бургалтайской школе Джидинского аймака, Оронгойской средней школе нынешнего Иволгинского района. Всюду люди называли его Лодон-багша. Один из внуков вспоминал на презентации, что спустя годы ученики Нижнебургултайской школы вспоминали, что выпуск Лодона Линховоевича особенно богат учеными людьми.

- Дедушка в школе вел русскую литературу, бабушка – географию. Обычно в пятницу и субботу к нам приходили все учителя. Дедушка играл на мандолине, играл очень здорово. Часто в деревне выключался свет, и тогда все сидели в темноте, а дедушка пел. Эти чувства, эмоции и вовлекали в искусство, в мир, в котором оно царило, – вспоминает счастливое детство в Оронгое Дарима Лхасарановна. - У нас никогда в жизни дома никто не ругался. Мы видели огромное уважение друг к другу.

Супруга Лодона Линховоевича - Долгор Базаровна Базаржапова – выпускница Ленинградского педин­ститута им. Герцена. Она происходила из знаменитого рода Бадмаевых из Аги, которые были очень известны и прославились как лекари в Санкт-Петербурге. Супруги Линховоин застали взлет славы старшего сына Лхасарана.

- Конечно, отец такого народного, знаменитого артиста мог бы шикарно жить, но жили скромно, на одну пенсию. Дедушка никогда не говорил, что денег нет. А бабушка успевала вязать мне кофточки, платья. В Ленинграде я щеголяла в вязанных ею платьях, – говорит Дарима Лхасарановна.

Воспитание без назидания

- Через наш дом столько народа прошло. Сколько бабушке приходилось кормить: огромную кастрюлю супа варила, потому что с утра до вечера у нас были люди, – рассказывает Дарима Лхасарановна, - кто-то приезжал, оставлял свои вещи, мы удивлялись, что за вещи лежат, чьи они. Боже мой! У нас часто ночевали самые разные люди: дедушка помогал поступать в институты, приезжали из деревень, им негде было остановиться, у кого-то были сложности, с которыми надо было в городе разобраться.

На презентации книги выступали и внуки и правнуки Лодона Линховоевича. Они признавались, что с возрастом осознали, как богато наследие их великого дедушки.

- Он никогда не говорил нам никаких назидательных слов. Помню, он спрашивал, как у меня день прошел, с кем дружу, куда ходила, что сейчас читаю. А когда я прилетала в Улан-Удэ, дедушка прыгал от радости, хотя ему было лет 60-70. Он так прыгал, все оборачивались, наверное, думали, что это за дедушка странный, – улыбается воспоминаниям Дарима Лхасарановна, - он очень эмоциональный человек был, сильно переживал, если что-то неправильно сделал. В такие моменты мог просто уйти из дома на сутки, нет его и все. Как учитель он, конечно, следил за нашей речью, за тем, как мы выражали свои мысли. Бывало, на кухне мы с девчонками разговариваем, если ему слышно, он мог зайти и сделать, например, такое замечание: «Дарима, неправильно ставишь ударение, надо сказать вот так».

Ждут своего читателя неизданные сказки и рассказы Лодона Линховоина о животных и птицах на бурятском языке, статьи и раздумья о жизни бурят в начале прошлого века и переменах в жизни.

Статья Лодона Линховоина о бурятских именах и фамилиях, написанная им в 1969 году:

Имена и фамилии не являются чем-то самодовлеющим, существующим по особым законам, изменяющимся по прихотям их носителей. Они суть компоненты языка и подчиняются его словообразовательным законам. Думаю, что никто с этим спорить не будет. Если это так, то никто не имеет ни юридического, ни какого-либо другого права жонглировать как своим, так и чужим именем, произвольно менять и коверкать их.

К сожалению, такие явления довольно часто стали встречаться в бурятском языке. Как известно, в бурятском языке нет родов. Женские имена имеют такие же окончания, как и мужские: Дыжид, Удбэл, Цырэмжид и т. д. Особую, надо сказать, большую группу составляют женские имена тибетского происхождения: Дулма, Дарима, Лxама и т. д. Но конечное -а в них не является признаком рода.

И вот представители прекрасного пола решили, что их имена не оканчиваются на -а, и они, ничтоже сумняшеся, стали присовокуплять к ним это окончание, ввиду некультурности упущенное их предками в течение веков: Оюун стала Оюуна, Чимид — Чимита, Цырен — Цырена и т. д. На мой взгляд, такое беспринципное смешение в одном слове бурятского и русского является ничем иным, как произволом.

Русские люди, даже космополитствующие дворяне, видя, что у некоторых западных народов женские имена не оканчиваются на -а и -я, не меняли свои Мария, Екатерина на Марий, Екатерин. Один только Собакевич, продавая Чичикову мертвые души мужского пола, сжульничал, втиснув в их список имя умершей крепостной Елизавет Воробей.

Обладательницы названных выше имен, видимо, решили, что все у них должно звучать по-русски. Им остается, если они знают родной язык, к существительным бурятского языка, обозначающим одушевленные предметы женского рода, говорить эжа вместо эжы, эгэша вместо эгэшэ. Милые девушки, может быть, додумаетесь до таких выражений: энэ басагана, тэрэ неэна?

Многие девушки в такой же мере безответственно и легкомысленно меняют свои имена. Лет 15 тому назад в одной школе стали заполнять аттестаты зрелости. Тут обнаружилось, что девушка, в течение 10 лет бывшая Марией, по свидетельству о рождении и по паспорту оказалась Долгор. Происхождение имени Мария девушка объяснила тем, что при ее поступлении в школу учительница, бурятка же, сказала: Теперь ты не Долгор, а Мария.

После этого случая я поинтересовался, нет ли других таких фактов, и нашел, что чуть ли не половина учащихся, имеющих русские имена, были перекрещены учителями при поступлении их в школу. Спрашивается, кто дал право этим учителям самовольно, даже без разрешения, иногда вопреки желаниям родителей, менять детям их имена?

Это, если не преступно, то в высшей степени безответственно. Как среагировала бы учительница, если директор школы вдруг стал называть ее совсем другим именем? Человек должен значиться под своим — русским или бурятским — именем, которым его нарекли при рождении. Он может изменить его, лишь оформив это законным порядком.

Ничем необъяснимо и появление перед окончанием многих бурятских фамилий наращений -е и -у, не попадающих ни под какие грамматические правила. Фамилии в бурятском языке образуются от имен предков через грамматические окончания: Базар—Базаров, Доржи—Доржиев. Но откуда стали появляться наращения -е в фамилиях от имен Эрдэни—Эрдэнеев, Аюши—Аюшеев, Доржи—Доржеев, и наращение -у в фамилиях Батуев от Бато, Абидуев от Абида, Жамсуев от Жамса, не говорят же Бадмуев, Нимуев? А в русском языке, из которого взяты окончания -ов, -ев, нет же окончаний -еев, -уев.

Некоторые из этих написаний, как бы неправильны ни были, существуют давно, поэтому, возможно, их трудно выправлять, но большинство из них могут быть совершенно безболезненно приведены в соответствие с законами языка: Эрдыниев, Дашиев, Батоев. Может быть, не следовало бы писать по-разному одни и те же фамилии: Шагдаров, Шагдыров, Шагдуров, Чагдуров; Очиров, Оширов, Ошоров и т. д.

Андрей Ян

Источники:

1. infpol.ru