Хвала ценителям и рачителям книги (Велимир Петрицкий)

В библиофильстве существуют своего рода "вечные вопросы" - о смысле и цели собирательства, о редкостном экземпляре с тщанием отысканной библиофилом книги... Сменяются поколения, но проблемы остаются. Они лишь приобретают новое, современное звучание, порождаемое духом и требованиями времени. Сегодня, как сто и двести лет тому назад, спорят любители книжной премудрости о том, что же, наконец, считать редкой, ценной, уникальной книгой. И сегодня волнует библиофилов вопрос о судьбах общественно значимых личных собраний. Ломая копья в дискуссиях на заседаниях библиофильских клубов, в жарких спорах над новым приобретением, полезно порой взглянуть - сколь многое расставляет по местам время, решение каких до сих пор волнующих нас проблем представляет нам история отечественного библиофильства.

К широко известным работам П. Н. Беркова и В. В. Кунина в 1984 году прибавилась книга доктора философских наук А. X. Горфункеля и заведующего отделом редких книг научной библиотеки Ленинградского университета Н. И. Николаева "Неотчуждаемая ценность"^*. Выпущенная университетским издательством тиражом 10 тысяч экземпляров, книга Горфункеля и Николаева носит скромный подзаголовок "Рассказы о книжных редкостях университетской библиотеки". Даже в том случае, если бы авторы ограничились только этой сравнительно узкой целью - рассказать о книжных униках прославленного книгохранилища, - книга их читалась бы с захватывающим интересом. Ведь в ней повествуется и о судьбах книг, которые (например, издание "Романов и повестей Александра Пушкина" 1837 года) дошли до нашего времени... в одном-единственном экземпляре.

^* (Горфункель А. X., Николаев Н. И. Неотчуждаемая ценность: Рассказы о кн. редкостях унив. б-ки. Л: Изд-во ЛГУ, 1984, 176 с., ил., 16 л. ил.)

В действительности, содержание книги "Неотчуждаемая ценность" значительно шире. В ней запечатлен яркий фрагмент истории русского библиофильства XVIII-XIX веков. Авторы прослеживают судьбы примечательных библиотек Петра Федоровича Жукова - современника и знакомого М. В. Ломоносова; ученого-геолога Петра Борисовича Иноходцова; купца Василия Андреевича Пивоварова; чиновника Платона Яковлевича Актова; академика Дмитрия Ивановича Языкова, участника "республики ученых" - знаменитого румянцевского кружка; путешественника, просветителя, революционера Федора Васильевича Каржавина; философа Николая Николаевича Страхова - близкого друга Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого... Один перечень этих имен немало говорит библиофильскому сердцу. Но когда читаешь о новых находках книг из этих прославленных библиотек, об их причудливых судьбах, о путешествиях знаменитых изданий в пространстве и во времени, о книгах, избежавших ножа гильотины и пламени костра, - осознаешь в полной мере историко-культурное значение той, незаметной подчас для глаза, работы, которая из века в век вершится библиофилами.

Не всякое собирательство книг имеет смысл. Их слепое накопительство, "держание под замком" противоречат общественной, по сути своей, природе книги. Более того, "библиофильство, не подкрепленное подлинной культурой, не одушевленное гуманной и патриотической идеей, библиофильство эгоистическое, выражающее себя как страсть к собирательству книжных редкостей, в конце концов часто уничтожает плоды собственных, порой немалых усилий" (с. 52). Подобные весьма современные и своевременные размышления авторов о сущности библиофильства как социального явления подкрепляются главной мыслью, красной нитью проходящей через всю книгу, - подлинно счастливы судьбы тех личных собраний, которые продолжают жить второй жизнью в составе общественных книгохранилищ.

Начиная с чеховских слов о высокой ценности библиотечной книги, взятых в качестве эпиграфа к "Неотчуждаемой ценности", до заключительного "Списка важнейших книжных коллекций, хранящихся в научной библиотеке Ленинградского университета", звучит гимн тем, кто принес в дар обществу, отечественной культуре плоды своих многолетних усилий и трудов. К слову, "Список" читается с большим интересом: он не просто дополнение к книге, но неотъемлемая ее часть. В "Списке" представлены сведения о ста шестидесяти двух личных библиотеках (и их владельцах), полностью или частично вошедших в состав фондов книгохранилища Ленинградского университета. Причем авторы напоминают, что "с личной библиотеки начиналась двести лет назад история университетского книжного собрания" и что "именно эти частные библиотеки придают неповторимый облик университетской книжной коллекции" (с. 161). Познавательно-справочное значение "Списка" трудно переоценить.

Нельзя не сказать о последней главе, которая дала название всей книге. Она имеет подзаголовок "Старопечатная книга и ее крестьянский читатель". Помимо интереснейших сведений об археографических экспедициях, в результате которых были сделаны уникальные находки, эта глава показывает, сколь заботливым, поистине высоконравственным было отношение к книге у русских крестьян, как ценилось, наряду с практическими умениями, книжное знание. Книги в крестьянских домах тщательно сберегались, передавались из поколения в поколение, а "книгочеи всегда почитались как самые уважаемые люди" (с. 152). Книга для крестьянского читателя была поистине неотчуждаемой ценностью.

Как важно в наши дни не только сохранять, но и приумножать эту добрую традицию - непременного бытования книги на селе, бережного, уважительного отношения к ней современного сельского читателя. К сожалению, по наблюдениям публициста Ивана Васильева, книга становится редкой гостьей в домах сельских жителей. Те организации, которые обязаны доставлять книгу на село, не выполняют свои обязанности. Здесь есть над чем задуматься и нам, книголюбам.

"Неотчуждаемая ценность" насыщена неустаревающим теоретическим материалом. Включаясь в дискуссию о содержании понятия "редкая книга", авторы высказывают свой оригинальный подход к решению этой проблемы. Их основное положение сводится к тому, что "не автор и не типограф - время и история делают книгу редкой" (с. 7). Весьма плодотворно - указание на недостаточность количественного критерия при определении редкости книги. Важнейшим признаком редкости книг, по мнению авторов, может служить их историко-культурная ценность, то значение, которое имеют издания, сохранившиеся в небольшом количестве экземпляров, для истории русской, советской и мировой культуры.

А. Х. Горфункель и Н. И. Николаев ставят актуальную проблему - подчеркивают необходимость всесоюзного учета редких и ценных изданий, подготовки и печатания сводных каталогов старопечатных и редких книг. Хотелось бы заметить, что эта задача стоит не только перед сотрудниками отделов редких книг общественных книгохранилищ, но и в не меньшей степени перед организациями Всесоюзного добровольного общества любителей книги. В собраниях библиофилов немало редких и уникальных изданий, судьбы которых заслуживают заинтересованного внимания общественности.

Книга Горфункеля и Николаева - превосходный путеводитель по сокровищнице одной из старейших университетских библиотек страны. Авторы рассказывают об истории формирования ее фондов и повествуют о наиболее примечательных - редких и редчайших - экземплярах, хранящихся в библиотеке; читатель найдет в книге рассказы о прижизненных изданиях трудов К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, первых изданиях произведений классиков общественной мысли, науки и литературы, о детищах "колыбельного периода" книгопечатания - инкунабулах.

Ощущение личного присутствия, соприкосновения с сокровищами библиотеки порождают с тщанием подобранные и напечатанные (в значительной части!) на мелованной бумаге воспроизведения титульных листов, иллюстраций знаменитых книг, портреты владельцев наиболее примечательных книжных коллекций.

Два замечания хотелось бы сделать в заключение. Первое относится к авторам: книге, как воздух, нужен именной указатель. Например, авторы сообщают интереснейшие сведения об А. Ф. Онегине (Отто), но их не так-то просто отыскать. Второе замечание следует адресовать издателям. "Неотчуждаемая ценность", рассчитанная на долгую жизнь - не только на чтение и перечитывание, но и на пользование ею как справочным изданием, - безусловно, заслуживала твердого переплета. Не сомневаюсь, что многие из тех, кому посчастливилось приобрести эту труднонаходимую книгу, уже одели ее в достойный наряд.

 В. Я. Брюсов 

 ПО ПОВОДУ СБОРНИКОВ
 "РУССКИЕ СИМВОЛИСТЫ" 

 Мне помнятся и книги эти, 
 Как в полусне недавний день; 
 Мы были дерзки, были дети, 
 Нам все казалось в ярком свете... 
 Теперь в душе и тишь и тень. 
 Далеко первая ступень. 
 Пять беглых лет - как пять столетий. 
 1900