Гай Светоний Транквилл

О знаменитых людях из книги "О поэтах". Вергилий (фрагменты)

(1) Публий Вергилий Марон, мантуанец, происходил от самых скромных родителей. В частности, отца его некоторые считают ремесленником-горшечником; по мнению же большинства, он служил сперва поденщиком у рассыльного Магия, благодаря усердию вскоре стал его зятем и потом, скупая добротные леса и разводя пчел, сильно приумножил небольшое состояние.

(2) Вергилий родился в октябрьские иды, в первое консульство Гнея Помпея Великого и Марка Лициния Красса, в деревне, называемой Анды, неподалеку от Мантуи.

(3) Матери его во время беременности приснилось, будто она родила лавровую ветвь, которая, коснувшись земли, тут же пустила корни и выросла в зрелое дерево со множеством разных плодов и цветов. На следующий день, направляясь с мужем в ближнюю деревню, она свернула с пути и в придорожной канаве разрешилась от бремени.

(4) Говорят, что ребенок, родившись, не плакал, и лицо его было спокойным и кротким: уже это было несомненным указанием на его счастливую судьбу. (5) Другим предзнаменованием было то, что ветка тополя, по местному обычаю сразу посаженная на месте рождения ребенка, разрослась так быстро, что сравнялась с тополями, посаженными намного раньше; это дерево было названо "деревом Вергилия" и чтилось как священное беременными и роженицами, благоговейно дававшими перед ним и выполнявшими свои обеты.

(6) Детство до самого совершеннолетия провел он в Кремоне. Мужскую тогу он надел пятнадцати лет отроду, в год, когда вторично были консулами те, в чье первое консульство он родился; и случилось так, что в тот же самый день умер поэт Лукреций. (7) Из Кремоны Вергилий переехал в Медиолан, а вскоре затем в Рим. <...>

(22) Говорят, что когда он писал "Георгики", то обычно каждое утро сочинял по многу стихов и диктовал их, а потом в течение дня переделками сокращал их до очень немногих, остроумно говоря, что он рождает свою поэму, как медведица, облизывая строчки, пока они не примут должного вида. (23) "Энеиду" он сперва изложил прозой и разделил на двенадцать книг, а затем стал сочинять ее по частям, когда что хотелось, не соблюдая никакого порядка. (24) А чтобы не мешать вдохновению, он иное оставлял недоделанным, иное лишь как бы намечал легко набросанными стихами, шутливо говоря, что ставит их вместо подпорок, чтобы поддержать свое произведение, пока не будут воздвигнуты крепкие колонны.

(25) "Буколики" он сочинял три года, "Георгики" - семь, "Энеиду" - одиннадцать лет. (26) "Буколики", явившись в свет, имели такой успех, что даже певцы нередко исполняли их со сцены. (27) "Георгики" он читал Августу четыре дня подряд, когда тот, возвращаясь после победы при Акции, задержался в Ателле, чтобы полечить горло; а когда у него уставал голос, его сменял Меценат. (28) Читал Вергилий приятно и с удивительным изяществом. (29) По словам Сенеки, поэт Юлий Монтан не раз говорил, что охотно похитил бы кое-что у Вергилия, если бы мог при этом похитить его голос, облик и жесты: ибо одни и те же стихи в его собственном произношении звучали прекрасно, а без него были пустыми и вялыми.

(30) Слава об Энеиде, едва им начатой, была такова, что Секст Проперций без колебаний предрекал:

Прочь отойдите, писатели римские, прочь вы и

греки:

Нечто творится важней здесь "Илиады" самой^*.

^* (Проперций. Элегии. Кн. II, 34, 65-66.)

(31) Сам Август, который в это время был в походе против кантабров, писал письма с просьбами и даже шутливыми угрозами, добиваясь, чтобы ему, по его собственным словам, "прислали бы хоть первый набросок, хоть какое-нибудь полустишие из "Энеиды"". (32) Но даже много спустя, когда работа уже была завершена, Вергилий прочел ему только три книги - вторую, четвертую и шестую: эта последняя произвела сильнейшее впечатление на Октавию, присутствовавшую при чтении,- говорят, что она, услышав стихи о своем сыне - "Был бы Марцеллом ты!"^*,- лишилась чувств, и ее с трудом привели в сознание. (33) Читал он и более многочисленным слушателям, но лишь изредка и главным образом то, в чем не был уверен, чтобы лучше узнать, каково мнение людей. (34) Говорят, что Эрот, его книгохранитель и вольноотпущенник, уже на старости лет рассказывал, как однажды Вергилий во время чтения сразу дополнил два полустишия: читая "Эола сына-Мисена"^**, он добавил: "умевшего лучше всех прочих", а далее, произнося "Медью мужей созывать", движимый тем же вдохновением, он продолжал: "возбуждая Марса напевом", и тут же приказал Эроту записать оба полустишия в текст.

^* (Вергилий. Энеида, VI, 884. Пер. В. Брюсова.)

^** (Там же, 164, 165.)

(35) На пятьдесят втором году жизни, собираясь придать "Энеиде" окончательный вид, он решил уехать в Грецию и Азию, чтобы три года подряд заниматься только отделкой поэмы, а остаток жизни целиком посвятить философии. Однако, встретив по дороге в Афинах Августа, возвращавшегося с Востока в Рим, он решил не покидать его и даже воротиться вместе с ним, как вдруг, осматривая в сильную жару соседний город Мегары, он почувствовал слабость; во время морского переезда она усилилась, так что в Брундизий он прибыл с еще большим недомоганием и там через несколько дней скончался, за одиннадцать дней до октябрьских календ, в консульство Гнея Сентия и Квинта Лукреция. (36) Прах его перенесли в Неаполь и похоронили возле второго камня по Путеоланской дороге; для своей гробницы он сочинил следующее двустишие:

В Мантуе был я рожден, у калабров умер, покоюсь

В Парфенопее; я пел пастбища, села, вождей.

(37) Половину имущества он завещал Валерию Прокулу, своему сводному брату, четверть - Августу, двенадцатую часть - Меценату, остальное - Луцию Варию и Плотию Тукке, которые после его смерти издали по приказу Цезаря "Энеиду". (38) Об этом есть такие стихи Сульпиция Карфагенянина:

Быстрое испепелить должно было пламя поэму-

Так Вергилий велел, певший фригийца-вождя.

Тукка и Варий противятся; ты, наконец, величайший

Цезарь, запретом своим повесть о Лации спас.

Чуть злополучный Пергам не погиб от второго пожара,

Чуть не познал Илион двух погребальных костров.

(39) Еще до отъезда из Италии Вергилий договаривался с Варием, что, если с ним что-нибудь случится, тот сожжет "Энеиду"; но Варий отказался. Уже находясь при смерти, Вергилий настойчиво требовал свой книжный ларец, чтобы самому его сжечь; но когда никто ему не принес ларца, он больше не сделал никаких особых распоряжений на этот счет (40) и поручил свои сочинения Варию и Тукке с условием, чтобы они не издавали ничего, что не издано им самим. (41) По указанию Августа, издание осуществил Варий, внеся в него лишь незначительные исправления, так что даже незавершенные стихи он оставил как они были. Многие потом пытались их дополнить, но безуспешно; трудность была в том, что почти все полустишия обладали у Вергилия совершенно законченным смыслом, за исключением одного: "Тот, кого в Трое тебе..."^*. (42) Грамматик Нис говорил, что, по рассказам стариков, Варий переменил порядок двух книг и теперешнюю вторую поставил на третье место, а также исправил начало первой книги, отбросив следующие строки:

^* (Вергилий. Энеида, III, 340. Пер. В. Брюсова.* Вергилий. Энеида, III, 340. Пер. В. Брюсова.)

Тот я, который когда-то на нежной ладил свирели

Песнь и, покинув леса, побудил соседние нивы,

Да селянину они подчиняются, жадному даже

(Труд, земледелам любезный)- а ныне ужасную Марса

Брань и героя пою...^*

^* (Пер. В. Брюсова.)